Рэйчел Бинленд - Флоренс Адлер плавает вечно [litres]

Почти через шесть недель после начала его ухаживаний Фанни прибыла домой с такой прогулки и объявила, что Айзек попросил ее руки. Эстер давно ожидала помолвки дочерей и думала, что встретит новости с эйфорией. Вместо этого слова Фанни ее разочаровали.

Айзек был на шесть лет старше Фанни – не настолько, чтобы разница в возрасте имела значение. Он был тихим, но Эстер знала много хороших тихих мужчин. Айзек был беден, но Эстер напомнила себе, что и Джозеф не обладал средствами, когда она вышла за него. Они построили пекарню вместе, и это стало частью их общего приключения. Нет, было что-то еще, что-то другое вызывало беспокойство – не возраст Айзека, не его доход и даже не его говорливость. Эстер не считала необычным для мужчины быть неудовлетворенным обстоятельствами своего рождения, но она терпеть не могла тех, кто не верил в преобразующую силу собственного тяжелого труда.

Не было никакой простой возможности для Эстер донести свое беспокойство до Фанни, не оттолкнув ее. Так что когда Фанни встала перед Эстер и Джозефом в гостиной, нервно ожидая реакции родителей, они задали только обычные практические вопросы. Эстер спросила, когда они планируют пожениться, а Джозеф захотел знать, собиралась ли Фанни завершить второй год своих секретарских курсов. Флоренс воспользовалась возможностью спросить, нужно ли ей звать Айзека братом.

– «Айзека» будет достаточно, – сказала Эстер, не отрывая глаз от старшей дочери. Гораздо позднее, уже укладываясь спать, Эстер поняла, что так и не поздравила Фанни.

Когда Эдерле готова была войти в воды Ла-Манша, подготовка к свадьбе Фанни шла полным ходом. Джозеф настоял, чтобы церемонию, очень скромную, провели в Бет Кехилла. Они некоторое время размышляли над небольшим празднованием в «Брейкерс», но Эстер решила, что прием в отеле будет слишком показушным и, возможно, неприятным для Айзека, поскольку у его семьи средств нет. Она настояла, что праздник лучше провести дома, а фаршированная рыба, которую они купят у Кейселя, ничем не хуже той, что подавали в «Брейкерс». Эстер видела разочарование Фанни, но смогла взбодрить дочь предложением съездить на поезде в Филадельфию и купить свадебное платье в «Уонамейкерс».

Эдерле вышла на берег на небольшом пляже в нескольких милях к северу от Дувра, в Англии, примерно в половине десятого в ночь на седьмое августа, и провода загудели, когда толпы американских журналистов бросились передавать сообщения о ее достижении замершей с затаенным дыханием стране. Флоренс весь день провела у радио, выкрикивая новости, едва их объявляли. В конце концов Эстер бросила притворяться, что занимается делами, нашла нуждающиеся в починке носки – занятие, которое она обычно оставляла на вечер, – и присоединилась к ней.

Европейцам, уже отправившимся спать, пришлось ждать утра, чтобы узнать, что первая женщина покорила пролив Ла-Манш, но в Атлантик-Сити и по всем Соединенным Штатам достижение Эдерле попало в вечерние радиопрограммы.

Когда новости стали известны, Джозеф был дома, но Фанни бегала по делам. Она вернулась, чтобы обнаружить всю семью в бурном восторге, но едва поздоровалась, прежде чем убежать в свою комнату для подготовки к вечерней встрече с Айзеком. Флоренс протопала за ней по коридору:

– Фанни! У Труди получилось! Она это сделала!

Со своего места на диване Эстер слышала краткий ответ дочери: «Да, я слышала». И что-то в этом пустом ответе сжало ее сердце.

Через две недели Фанни вышла замуж и переехала в квартиру Айзека. Эстер говорила себе, что это неизбежно – медленное разрушение отношений девочек. Фанни училась следить за домашним уютом, а когда у нее появилась Гусси – училась быть хорошей матерью. Флоренс от этого отделяли годы. Она была достаточно мала, чтобы ей нравилось сидеть дома с родителями, просить после ужина грошовые конфеты и относиться к отбору в команду клуба «Амбассадор» как к отбору на Олимпийские игры. Эстер говорила себе, что однажды, когда они повзрослеют, разница в возрасте станет не так важна. Флоренс выйдет замуж и родит детей, а Фанни будет рядом, чтобы советовать, как лучше помочь ребенку срыгнуть или как отстирать воротничок рубашки. Возможно, однажды, они заново узнают друг друга. Она представляла двух женщин, под руку идущих по Набережной. Что у них больше не будет шанса сблизиться, начать заново, казалось для Эстер невообразимым даже сейчас.

Гусси и нового ребенка тоже будут разделять семь лет. Было ли это несчастливое число? Стоя в больничной палате и видя, как старшая дочь кипит от обиды на сестру, которая не сможет ни оправдаться, ни возразить, Эстер взмолилась, чтобы Фанни воспитала своих детей ближе друг к другу, чем смогла она.