Рэйчел Бинленд - Флоренс Адлер плавает вечно [litres]

– А наш секретный язык?

– Анна, расскажем ей про наш секретный язык? Думаешь, она готова к такой большой тайне?

Анна скорчила задумчивое лицо, будто оценивая способности Гусси к тайнохранению.

– Думаю, она вполне справится с нашей тайной.

Стюарту пришлось придумывать на ходу.

– Он называется АРП-язык, и он намного сложнее поросячьей латыни. Нужно говорить «арп» перед каждой гласной. Например, тебя будут звать Гарп-у-ссарп-и. А я Старп-ю-арпарт.

– А как зовут Анну?

– Арпанн-арпа, конечно же.

Гусси несколько минут практиковалась, и смогла назвать переделанный пляж, песок и дом.

– У тебя неплохо получается, – отметила Анна.

– Правила клуба довольно просты, – сказал Стюарт. – Не показывай секретное рукопожатие никому, кто не состоит в клубе, не учи никого секретному языку и… – он замолк на мгновение. – Не говори никому, что Флоренс умерла.

– Надо говорить, что она жива? – спросила Гусси.

Стюарт обернулся к Анне, и та покачала головой.

– Нет, можешь просто перевести тему. Или ничего не говорить. – Стюарт посмотрел на банки с ирисками. – Подожди-ка секунду.

Он схватил пригоршню ирисок, сложил в бумажный пакет и отнес на кассу, чтобы их взвесили. Когда он вернулся с конфетами, то выдал каждому по одной и велел снять вощеную обертку.

– Это очень важная часть церемонии инициации, – сказал он, пытаясь сохранять серьезное лицо. – Все мы трое должны положить ириску в рот и повторить за мной.

Пока Гусси разворачивала конфету, Анна прошептала ему «спасибо» через ее голову.

Он пожал плечами, будто говоря, что ему это ничего не стоило.

– Ты тоже разворачивай.

Когда они избавились от оберток и положили мягкие конфеты в рот, Стюарт очень быстро проговорил единственную считалку, которая пришла на ум:

– Один на горе, два на радость, три на подарок, четыре на гадость, пять на мальчишек, шесть на девчат, семь на секрет, о котором смолчат, – и девчонки повторили, смеясь над тем, как глупо это прозвучало из их уст.

Несколько минут они в тишине жевали липкое угощение.

Гусси пыталась спросить что-то у Стюарта, но он только на третий раз смог разобрать ее слова:

– Нам надо пригласить в клуб папу и бабушку с дедушкой?

Стюарт сглотнул и прочистил горло.

– Они уже полноправные члены. Если хочешь, просто для вежливости, то можешь предложить им конфеты.

– Но для мамы мы проведем инициацию?

Стюарт попытался представить сценарий, в котором Фанни родит ребенка, узнает о смерти сестры и, оправившись от обоих потрясений, сядет на корточки в «Конфетной компании Джеймса», чтобы набить рот ирисками.

– Конечно, после того как родится ребенок и ей расскажут про Флоренс, – сказал Стюарт, ища понимание на лице Гусси. Казалось, он его нашел. Анна погладила ее по голове.

– Готовы идти? – спросил их обеих Стюарт.

– Стойте! – воскликнула Гусси, когда они начали двигаться к выходу. – Какое у нас название?

– Название?

– Название нашего клуба, – пояснила Гусси. – У всех тайных клубов есть название.

– Разрази меня гром, ты права, – сказал Стюарт, шлепая основанием ладони по лбу. – Анна, почему мы не сообщили ей название нашего клуба? – Он пытался тянуть время, и Анна без подсказок поняла это, в отличие от решившей проигнорировать его действия Гусси.

– Не знаю, как мы могли забыть, – протянула Анна с извиняющейся улыбкой, но без подсказок.

Перед глазами вспыхнули образы: Флоренс заправляет волосы под красную купальную шапочку, Флоренс ныряет в воду с борта спасательной лодки, Флоренс делает заметки в записной книжке с голубой обложкой. Название пришло само.

– Мы называемся «Общество «Флоренс Адлер плавает вечно».

Стюарту было непросто вытащить руку из потной ладошки Гусси, но без четверти десять он посмотрел на часы, извинился перед ней, Анной и Эстер, пообещал связаться с Джозефом, едва только получит весточку от Билла Берджесса, и направился к пляжной палатке на Кентукки-авеню.

Он удалился всего лишь на квартал, когда услышал, как кто-то зовет его по имени, и, обернувшись, увидел, что к нему бежит Анна.

Она догнала его совсем запыхавшейся.

– Я хотела попросить тебя кое о чем, – сказала она, когда дыхание вернулось в норму. – Об одолжении.

– Конечно.

Она выпрямилась, теребя застежку на маленькой сумочке, которую носила под мышкой, но теперь щитом выставила перед собой.

– Я не умею плавать, – сказала она таким тихим голосом, что он не был уверен, правильно ли ее расслышал.