Павел Иевлев - Небо над дорогой

— Ушла? — спросил подошедший Артём.

— Да. Там Эвелина с детьми сидит, надо дать ей передохнуть. Теперь через три дня. Как в тюрьме, ей-богу.

— Беда.

— Слушай, а как узнать, есть ли там репер?

— Никак, наверное. Чтобы это выяснить я должен сначала туда попасть. Причём с планшетом.

— То есть, снаружи никак?

— Я не могу знать, какой из бесчисленных реперов Мультиверсума находится в том срезе. Это если он там вообще есть.

— А может не быть?

— Я не знаю, — признался Артём, — меня обучали по сокращённой программе операторов военного времени, теории минимум. Впрочем, у меня и планшета нет.

— Тогда действительно беда.

— Слушай, Зелёный, а что это у цыган так тихо?

Я посмотрел в сторону табора — машины и палатки были на месте, но оттуда не доносилось ни звука. Нехарактерно для этой братии. Где айнэнэ, бубнов звон и цимбал бряцание?

— Не нравится мне это, — сказал я, — подозрительно.

Потянулся к поясу и вспомнил, что пистолеты у меня в хозяйстве кончились. А как-то и неловко уже без него, поди ж ты. Привык. Чёртовы альтери забрали и мой, и Артёмов, и винтовку жены (неизвестной мне марки), и даже пистолет-пулемёт, обнаружившийся в её сумке. Где она их всё это время прятала? А главное — зачем? Впрочем, в башне ещё осталась Ольгина винтовка и тёртый старый «макар». Надо как-то ухитриться и их не проебать.

Эли на меня дулась за то, что я вчера не пустил её на семейное ложе. Но я пока не готов. Если начну объяснять жене, какой Эли великолепный эмоциональный медиатор, то сразу возникнет вопрос, как я это узнал. А это вернёт нас к теме Криспи, которую она сама просила не поднимать. Может, потом как-нибудь. Сейчас обида Эли была мне даже на руку — она не стала на мне виснуть, и мы с Артёмом ушли вдвоём, закрыв башню и спрятав ключ. Уж больно много желающих вокруг пасётся.

Честно — я ждал какого-нибудь говна. Мироздание в последнее время не балует меня приятными сюрпризами. Но это было как-то чересчур. Цыгане, цыганки, цыганские дети, цыганские машины, шатры и имущество — всё это было расстреляно вдрызг, в дуршлаг, в дырочку и лоскуты. Пёстрыми битыми птицами лежал народ рома дрома среди дымящихся кое-где ещё очагов. Впитывалась в землю кровь. Смотрел невидящими глазами в небо, оскалив золотые зубы, Марко. Растеклась рядом с ним толстая глойти. И дети. Дети.

— Детей-то за что? — успел спросить я, прежде чем убежал в кусты освобождаться от завтрака.

— Я уже видел такое, — сказал бледный, но не последовавший моему примеру Артём.

— Но когда? Как?

— Под утро — костры ещё дымятся, но еду не готовили. С летающей боевой платформы — видно, что стреляли сверху. Их скорострелки работают негромко, башня была закрыта, мы ничего не услышали. В шесть скорострелок с воздуха они перепахали лагерь за пару минут и улетели.

— Зачем?

— Не знаю. Никто не знает, зачем Комспас так делает.

Вернулись буквально в последний момент. Когда подходили к башне, услышали приближающийся шум винтов, но успели. Я закрыл башню, и забывшая от испуга все обиды Эли тут же повисла на моей спине рюкзачком. Пришлось на второй этаж бежать с ней. Через прозрачные стены увидел, как на башню заходит та самая пресловутая боевая платформа — квадрокоптер размером с автобус. Открытая, почти квадратная в плане, по углам в коротких поворотных шахтах пропеллеры — это называется, если я правильно помню, «импеллер». По каждому борту три стрелковых поста, закрытых гнутыми вверх и вниз щитками, в прорезях торчат горизонтальные пакеты стволов, видны стрелки в глухих шлемах. В центре прыщом прозрачный купол — место для упакованного в кирасу пилота.

Империя атакует.

Зависли метрах в ста, потом начали медленный облёт по кругу.

— Куда им стрелять принято? — кровожадно спросил я.

Цыгане меня бесили, я был им не рад, если бы они убрались ко всем цыганским чертям, я был бы счастлив, но вот эти летающие гондоны у меня сейчас огребут.

— Не знаю. Я видел, как такую штуку завалили, но ракетой.

— Значит, буду импровизировать.

Рычагом открыл окна крыльев-пристроек, с трудом отцепил от себя Эли, велел Артёму держать её крепко, чтобы за мной не лезла. Взгромоздился с винтовкой в проём окна, выдвинул сошки, прилёг, включил прицел. Открылась заслонка ствола, загорелись цифры в поле зрения. «Н. ск» — начальная скорость, то есть, дульная энергия. Выкрутил на максимум, 15 МАХов. Много пострелять мне не дадут, но, сколько успею, врежу от души. Когда летающая платформа, облетая башню, показалась в створе окна, я был готов. Навёл в центр импеллера, придавил триггер — баллистический компьютер захватил цель, отозвавшись короткой вибрацией в рукоять. Сдвинул ствол по ходу, и, когда точки совместились, повторная вибрация показала — пора.