Любовь Барановская: Записки из новой жизни

Дима обещал сегодня остаться на ночь.

Я снова надолго пропала, но у того были причины.

Когда я только начинала вести этот дневник, я жила одна в санатории, и не боялась, что кто-то прочитает. Но сейчас многое изменилось.

Когда Дмитрий ночевал у меня, я долго не могла уснуть, продумывала дальнейший план действий. Курсы скоро закончатся, после них можно попробовать найти более интересную работу. Хоть Татьяну я и люблю, да и руководство пиццерии в восторге от моего кулинарного творчества, но пора идти дальше.

В итоге ― ничего не придумала, но совсем не выспалась. Дима встал рано, наверное, чтобы приготовить мне завтрак. Могу только догадываться, потому что проснулась я от хлопнувшей двери. На кресле рядом валялся мой открытый дневник.

― Что это с твоим новым кавалером? ― спросила Яна.

― Кажется, он мне больше не кавалер, ― сонно предположила я.

Писать ему было страшно, и он молчал. Даже на курсы не ходил всю неделю. Я, конечно, жалею, что обманывала его, стараясь казаться лучше, чем я есть, но разве стоит из-за этого бросать учебу? Да и вранье не было таким уж страшным, разве важно, всегда ли я знала, чего хочу, всегда ли решала сама?

Сегодня всё же написал. Зовет в кафе послезавтра поговорить. Надеюсь, мы как-то помиримся. Не хотелось бы, чтобы люди вокруг хранили на меня обиды.

Не смогла не поделиться. Уже привыкла за полгода записывать все переживания, пусть после этого они и становятся доступны другим людям. Расскажу, как всё пройдет.

Это просто невероятно!

Сейчас мне позвонил один из организаторов того съезда.

Говорит, судьи долго обдумывали результаты, но в итоге выбрали мой салат победителем!

И ведь не только салату повезло, но и мне. Владельцы нового крутого ресторана в центре предлагают мне работу шеф-поваром!

― Не уверена, что обладаю достаточной квалификацией, ― подавив визг, признала я.

― Мы готовы вас обучать. У вас интересный взгляд на кулинарию, вы сможете освежить нашу кухню, я уверен. Отказ не принимается, ждем вас в понедельник.

― Спасибо, я обязательно приду.

Кажется, меня можно поздравить с повышением?

― Дима, прости меня…

― Подожди, дай я скажу.

Он вздохнул, сделал глоток эспрессо из миниатюрной красной чашки и продолжил:

― Тебе не за что просить прощения. Я понимаю, всем нам иногда хочется казаться другими людьми. Ты меня прости, мне не следовало лезть в твои личные записи.

― Ничего страшного, рада, что мы всё выяснили.

― Я не договорил, ― поднял он руку. ― Я позвал тебя поговорить о другом. Мне наконец удалось уговорить родителей… Да, ты, наверное, подумала, что я пропал с курсов, потому что не хотел тебя видеть.

― Вовсе нет, это было бы странно, ― слукавила я.

― Я еду в Лондон учиться на режиссера. Они согласились оплатить моё обучение. Самолет в понедельник.

― Здорово, поздравляю!

― Ты полетишь со мной?

Конечно, я не полетела.

Хотелось ли?

Да, возможно. Но пока я и правда хочу понять, чего желаю и что могу. Хочу стать настоящей собой, а не следовать за другими.

Я успела проводить Диму в аэропорт перед первой сменой в ресторане. Он обнял меня, пожелал удачи и сказал, что всё понимает.

― Я рад, что ты следуешь за мечтой, даже если это означает разлуку.

― Год ведь не вечность? ― улыбнулась я и прижалась к его плечу.

― Верно. Вот через год и увидим, получится ли у нас, состоявшихся и серьезных, что-то вместе.

― Шансы высоки!

― Мама, с праздником! ― набрала я её в перерыве, пока мужчины собирали для девушек праздничный стол.

― Спасибо, дорогая. И тебя с праздником. Я рада, что ты не свернула с выбранного пути.

― Ты ведь хотела для меня другой работы? ― чуть не выронила смартфон я.

― Да, но знаешь, главное ― чего хочешь ты сама. Рада, что ты так быстро нашла такую престижную работу. У тебя всё получится, я уверена. Если что ― я всегда рядом.

― И я всегда рядом, мам.

― А ты не хочешь ли быть поваром на нашей свадьбе?

Ну что же, тетрадь заканчивается, пора мне прощаться. Возможно, позже я заведу ещё один дневник, но следующий вряд ли сыграет столь же серьезную роль в моей жизни.

Не прошло и года, как я сбежала на море, испуганная, растерянная, одинокая, но ― свободная.

Завтра же я перевезу вещи в свою квартиру. Яна очень рада за меня, но клянется, что будет грустить, видя меня реже. Ничего, может, о ребенке всё-таки задумаются…