Любовь Барановская - Однажды я полюбила

На холме над озером резвился ветер, наслаждаясь наконец наступившим летом.

Лизнул крышку малахитового цилиндра, взъерошил волосы парня, распахнул легкий сиреневый плащ девушки.

Девушка смахнула со щеки слезинку и обернулась к парню:

– Пора?

– Они ждали достаточно долго, ― кивнул тот.

Вода с крыши ритмично стучит по железному водоотливу за окном. Весна заканчивается ― не замедлить и не остановить. Солнце вырывается из-за туч, без спроса заливает комнату. С улицы слышится детский визг и скрип качелей.

Лилия сидит за письменным столом, верхний ящик выдвинут, стол засыпан толстыми тетрадями в простых зеленых обложках. Седые волосы прядь за прядью падают на лицо женщины, когда она опускает голову и рассматривает свое богатство.

Лилия гладит тетради. Особенно ей нравится верхняя, с подписью «Дневник № 13». После нее события в жизни закончились, и тетради с четырнадцатой заполнены письмами тому, кто их так и не получил.

Странно осознавать сейчас, на пороге седьмого десятка, что большая часть лет прожита пусто, зря и незачем. Почему Лилия ждала так долго? На что надеялась?

На её колени взбирается, пыхтя, растолстевшая Кошка.

Самую первую кошку звали Мальвиной, но имя не прижилось. До последних дней она так и осталась просто Кошкой, так что называть её котят и внучатых родственников Лилия и не пыталась.

Женщина гладит Кошку, привычно смахивая на пол прилипающую к пальцам шерсть.

Кошка мурлычет хрипловато, всё ещё тяжело дыша от проделанного пути по квартире.

Звонит телефон.

– Алло? ― пару минут Лилия молчит, внимательно слушая собеседника. ― Я поняла. Да, это не удивительно, мы обсуждали такую возможность… Да, да. Я приеду к вам завтра и заберу его прах. Спасибо.

Нажав на огромную красную кнопку отбоя на телефоне, спроектированном специально для пожилых людей, Лилия убирает дневники в стол и некоторое время неподвижно сидит, глядя в окно. По её щеке ползет маленькая неловкая слеза, вероятно, от яркого солнца.

Рядом с телефоном стоит фарфоровая статуэтка ― собака породы колли, его любимой.

В ящике рядом с тетрадями ждет своего часа одинокая нераспечатанная пока упаковка таблеток. Срок годности истекает, и упаковку скоро пора было бы заменить, но теперь не придется. Её время почти пришло.

В коридоре за открытой дверью кабинета 389 было непривычно тихо и пусто. Пары уже закончились, студенты вернулись в общежитие.

Светлана Арнольдовна подняла глаза на задержавшихся после занятий.

– Рада видеть столько добровольцев, ― она покосилась на заднюю парту, откуда раздался хлопок лопнувшего пузыря жвачки. ― Столько добровольцев и своего сына, ― уже тише добавила преподаватель.

За первой партой раздавались ещё более тихие щелчки. Светловолосая девушка по имени Кристина обгрызла ещё один, особенно неровный, ноготь, разглядывая лежащую на столе перед ней брошюру о важности помощи пожилым людям.

– Далеко не все из наших подопечных настолько беспомощны, что умерли бы без нас от голода, это важно понимать. В основном они страдают от одиночества. Вы вряд ли будете спасать жизни, но, вполне вероятно, спасете свою душу.

Взгляд Светланы Арнольдовны вернулся к кудрявому брюнету. Он развалился на стуле, разглядывая потолок. Ни единого шанса, что эта обязаловка поможет ей исправить сына.

– Марк, ты слышишь меня?

Он ухмыльнулся:

– Да, мам.

Блондинка обернулась на голос, но, столкнувшись с парнем взглядом, тут же вновь опустила глаза на брошюру.

– Вот и отлично, ― тихонько кашлянув в кулак, Светлана Арнольдовна положила на первые парты стопки листов с именами и адресами подопечных. ― Передавайте своим соседям, не торопитесь, спокойно. Те, кому достанутся одни и те же люди, работают в парах. Приступаете завтра. А сейчас ещё немного о том, что именно мы будем делать…

Оглянувшись по сторонам, Крис заметила, что большинство студентов уже нашли свою пару или сразу выбрали те же страницы, что и соседи. Никто не выглядел одиноко. Кроме разве что…

– Ты Марк, верно? Полагаю, мы работаем вместе? ― осмелилась девушка подойти к парню после занятия. На своих лопатках она чувствовала взгляд Светланы Арнольдовны.

– Ага, ― пробурчал парень и, подхватив с пола пыльный черный рюкзак, двинулся к выходу.

– Подожди! ― она догнала его лишь на середине коридора. Марк остановился, сложив руки на груди. ― Разве мы не должны договориться, в какое время будем ходить к Лилии… ― она взглянула на лист с адресом, ― хм, здесь нет отчества.