Андрей Шляхов - Правильная клиника, или 13 шагов к успеху

— Возвращаться в администраторы мне не хочется, новый бизнес начинать — тем более, и вообще хочется уехать куда-нибудь подальше, обрыдла мне Москва, — объяснил свои мотивы кандидат.

Фамилия у него была интересная — Добросовестнов и хотелось надеяться, что она окажется говорящей. Первую «проверку на вшивость» кандидат прошел успешно — без разговоров согласился на неоплачиваемую двухнедельную стажировку в «Полезном санатории».

— Ты его нанял по непальским обычаям! — смеялась Лариса. — За еду и крышу над головой.

Практиканта поселили в одном из номеров и кормился он в столовой, вместе с пациентами.

— Я просто хочу проверить его вменяемость, — объяснил Павел. — То, что он согласился на неоплачиваемую стажировку — только половина дела. Надо посмотреть, как он станет себя вести. Если во время стажировки платят зарплату, то человек старается показать, что он отрабатывает полученные деньги, проявляет активность, может и из кожи вон лезть. А если ничего не платят, то можно и расслабиться…

Стажер не расслаблялся — сидел на приеме у разных врачей, три дня провел на кухне, мучил персонал вопросами, а под конец предложил изменить график уборки таким образом, что высвободилась одна санитарская ставка. Пустячок — а приятно. Директор санатория даже запаниковал, подумав, что активного молодого человека прочат на его место, но Павел его успокоил — готовим, мол, кадры для работы за рубежом. Сам стажер никому не рассказывал о том, что он собирается работать в Катманду, что Павлу тоже понравилось — зачем попусту трепать языком?

Пока Добронравов проходил стажировку, Лариса нашла в Москве кандидата в главные врачи гималайского филиала. Прави́н Прадха́н в июле 2018 года заканчивал ординатуру и должен был возвращаться в родной Катманду, «к разбитому корыту», как выразилась Лариса. Вообще-то разбитыми были надежды. Пока Правин учился в ординатуре, его отец, вследствие интриг недоброжелателей, лишился должности заместителя министерства здравоохранения Непала и уже не мог помочь своему единственному сыну ничем, кроме советов и наставлений. В такой ситуации гарантированное и хорошо оплачиваемое рабочее место, к тому же — начальственное, престижное, было подарком судьбы. Правин вцепился в этот подарок обоими руками.

— Уважения наша семья лишилась, но связи остались, — сказал он Павлу. — Всю организацию я беру на себя. Вы только скажите, что вы хотите и вы это получите.

По чистому открытому взгляду карих глаз чувствовалось, что Правин — тот еще прохиндей, но Павел привык иметь дело с прохиндеями. Только с ними, в сущности, можно иметь дело. Дело в другом — Правин должен знать границы, через которые ему нельзя переходить. Ну и понимать, что на нем одном белый свет клином не сошелся. Пока старается — будет руководить филиалом, а как только перестанет стараться — вылетит на улицу впереди собственного визга. Павел так и объяснил перед тем, как познакомить Правина с Добросовестновым, а Добросовестнову сказал:

— Вы с ним построже, Роман Иванович, и дистанцию держите, а то ведь на шею сядет.

— Где сядет, там и слезет, — усмехнулся Добросовестнов.

Сказал он это таким тоном, что Павел успокоился — у такого не забалуешь.

В Катманду летели вчетвером — два верховных руководителя и два местных начальника. Во время пересадки в аэропорту Нью Дели Правин продемонстрировал умение общаться с местной публикой. Из окружившей их толпы выбрал двоих носильщиков, шуганул тех, кто набивался в добровольные помощники, уверенно вывел к нужной стойке, да еще и провел без очереди. Когда Лариса купила бутылку воды, Правин забрал ее, придирчиво осмотрел крышечку и вернул со словами:

— Эту воду можно пить. Бутылка не открывалась.

— Что, даже в аэропорту могут продавать воду своего разлива?! — ужаснулась Лариса.

— Все хорошо жить хотят! — пожал плечами Правин.

По-русски он говорил бегло, правильно, но с небольшим акцентом.

— Прикольная у нас подобралась компашка, — шепнула Лариса, когда самолет приземлился в Катманду. — Правильный Правин и добросовестный Добросовестнов.

— И неунывающий Неунывайко! — в тон ей ответил Павел.

Катманду, который в рассказах Правина представал чуть ли не лучшим городом Южной Азии, Павлу совершенно не понравился. Шумно, грязно, суетно, много развалин, оставшихся после недавнего землетрясения и на каждом шагу красные флаги с серпом и молотом (оказалось, что у власти здесь находилась объединенная коммунистическая партия). Зато Ларисе все нравилось, а местами даже напоминало о Самарканде, в котором она родилась и выросла.