Дмитрий Кулешов - Записка смертника

Немного прохладное касание, а за ним чувство, мягкой материи. Это были ее губы. Немного потрескавшиеся от холода. Немного сухие. Немного…

— Ой, звонит моя мама, — сколько я нахожусь в таком положении? Думаю, если она сказала, что ее мама звонит сейчас, значит, она отстранилась во второй раз от поцелуя. Значит, я нахожусь в таком положении совсем недолго. — Тихо, не говори ничего, — она выдвинула антенну телефона, а после начала разговор.

— Да.

— …

— Я все еще в клубе.

— …

— Я в туалете.

— …

— А-а-а-а-а-а, когда вы приедете?

— …

— Давайте, в два часа? Я смогу вдоволь натанцеваться, а заодно наговориться. Хорошо?

— …

— Спасибо. Я люблю тебя!

— …

— Пока, — она выключила телефон, предварительно проверив, закончила ли она разговор или нет. Затем засунула сотовый телефон обратно себе в куртку, а после сказала. — Ух, чуть не попалась. Нам надо срочно вернуться в клуб. Жаль, я так не хочу уезжать отсюда. Жаль, что я никогда больше сюда не вернусь.

— Не говори так, ты вернешься, я уверен в этом.

— Не говори, если не знаешь.

— Надеюсь, скоро узнаю…

Последний раз, посмотрев на фантастический пейзаж, я развернулся, а после направился к машине. Отъехав на метров пятьсот от этого места, я посмотрел на Луну, которой не было видно из-за толстого слоя облаков.

Настало утро, а странник по-прежнему читал без остановки записки смертника. В его календарь входило преодоление не одной сотни километров в день, однако он был настолько сильно поглощен историей, что решил остаться еще на одну ночь в лачуге. Тем не менее, его природные инстинкты начинали брать верх над его истощавшим за последнее время организмом. Ему срочно надо было поесть. Открыв рюкзак с припасами, он обнаружил, что в его распоряжении всего пару банок старых консервов, а также полупустая фляга с водой. Странник, всегда с собой носил на экстренный случай флягу со Скотчем, думая о том, что если он будет умирать в мучениях, то хотя бы умирать, будет с чем. Странник долго не решался, что ему съесть, ведь консервы были наудачу хороши, а в настоящем, найти пару банок хороших консервов всегда тяжело. Немного подумав о том, куда лучше будет спрятать записки, он положил одну за другой в тайник, который потом накрыл массивным слоем земли.

Холодный бриз ударил мне в нос, дав понять о том, что сейчас в районе пяти, шести часов утра. Не больше, это точно. Под ногами лежало много пепла. Интересно, когда лес сгорел? Возможно, несколько недель назад, а может даже и несколько лет назад. Это чудо, что лачуга осталась практически не тронутой. Со всех сторон от меня стояли черные, оголенные столбы деревьев, которые мрачно смотрелись на сером фоне настоящего.

— Мрачно? Как ты можешь думать об этом слове? Весь этот чертов мир, мрачен. Куда идти? А, если я больше не найду эту лачугу? Значит, я потеряю шанс узнать о том, что случилось с миром. Надо воротиться назад, взять записки, а после идти дальше.

Зайдя в лачугу, я забыл о том, что деревянный пол сломан, поэтому чуть не упал вниз. Затем, как и прошлой ночью, я откапал тайник, осторожно вытащил записки, но в этот раз столкнулся с проблемой куда хуже, чем их хрупкость. Я не знал, куда их положить. В рюкзак? Это смешно. Они развалятся там. Мне нужно найти кейс, или что-то типа кейса. В лачуге нет ничего, значит, мне надо остаться здесь. Еще на пару ночей, потому что я не смогу прочитать все за одну ночь. Я умру? У меня пару банок консервов. Хотя смерть мою скрасит любимый Скотч. Решено, я остаюсь еще на несколько ночей, пока все не дочитаю, пока не буду владеть столь нужной мне информацией. Но, сначала надо сделать небольшой перекус. Чертов желудок, скоро высосет кишку. В настоящем, можно забыть обо всех правилах санитарии, потому что в этом больше нет необходимости. Можно смело брать грязными руками еду, и не боятся о том, что будет нанесен вред организму, ведь, он итак испорчен. Взяв небольшое количество мяса на конец ножа, я аккуратно сунул его в рот, а после утонченный вкус, проник внутрь моего истощенного желудка.

— М-м-мм, североатлантический завод лучший в мире. Таких вкусных консервов я давно не ел, — говоря вслух, я пытался не разучиться говорить. Проблема заключалась в том, что люди в настоящем — это редкость, а развивать речь необходимо, поэтому лучшее средство, это общение с самим собой.

Я решил растянуть банку консервов еще на один прием пищи. В обед, я должен поесть еще раз. Обычно, полдень легче узнать, потому что солнце находится прямо над головой, от того можно в точное время начать прием пищи. Проходя мимо больших, заброшенных людьми селений, я мечтал найти часы, чтобы знать точное время, число, год. Год, Майкл, писал, что это был тысяча девятьсот девяносто седьмой год. Сколько прошло времени с тех пор? Я не могу гадать. Бросив банку консервов на рюкзак, я принялся читать продолжение его истории.