Андрей Шляхов - Ювелирная работа

— Горшок в травмпункте распиливали? — спросил Алекс у Татьяны, рассказавшей ему этот случай.

— Зачем? — удивилась фельдшер. — С мылом сняли. Это можно было бы и дома сделать, только Голова не сообразил. Он вообще туго соображает.

— А почему же его тогда на подстанции держат?

— Ну если ты заметил, очередь из желающих к нам не стоит, на сегодняшний день есть семь или восемь свободных ставок. А Голова — свой, к нему привыкли, потом он хоть и тупой, но ответственный. Не прогуливает, не пьет на работе, вымогательством не грешит и все делает по инструкции. Только иногда происходит сдвиг о фазе и получается, как в той сказке, где дурачок говорил траурной процессии: «Таскать вам, не перетаскать!».

«Вот и славно, — думал Алекс. — Если уж Голова столько лет работает, то я годик продержусь. А потом рвану в Москву, на хорошее место». Каким будет это хорошее место, он представлял смутно. Придет время — разберемся. Заведующий подстанцией обещал осенью отправить Алекса на курсы профессиональной переподготовки в институт Склифософского. Курсы — это замечательно. Во-первых, там можно чему-то научиться, а, во-вторых, завести полезные связи. На ретуевской подстанции с этим дело обстояло туго, в основном приходилось бывать в местных больницах, которые Алекса не очень-то вдохновляли. В московские стационары пациентов возили редко, настолько редко, что дважды или трижды попасть в одно место не удавалось. А ведь знакомства завязываются не сразу, сначала нужно немного примелькаться, чтобы тебя запомнили, а потом уже можно действовать.

Но в целом и общем все было хорошо. Александр Николаевич Бушмакин активно «врастал» в медицину, а в свободное время знакомился с Москвой. На первое время программа была такой — досконально изучить свой район и центр, в пределах Садового кольца. Ну а в идеале… Впрочем, до идеала пока еще было далеко.

Тот вопрос, без решения которого здоровому молодому человеку никак нельзя обойтись, решился очень удачно. Связывать себя брачными узами Алекс пока что не собирался. Заводить амуры на подстанции категорически не хотелось, несмотря на то, что имелись весьма достойные кандидатуры. Скоропомощная свобода нравов, помноженная на всеобщее братство, невероятно располагали к романтике, но Алекс считал, что на работе этим заниматься не следует. Пока роман кочегарится (так выражались в Братске), все вроде бы и ничего, но рано или поздно все проходит и тогда обиды могут приводить к неприятным последствиям. А если у тебя есть такое слабое место, как отсутствие реального медицинского образования и фундаментальных знаний, то тебе всяческих сложностей нужно избегать. Где работаешь — там не любись. А вот там, где живешь — вполне можно, это очень удобно. Как-то вечером, возвращаясь с прогулки по центру, Алекс разговорился с женщиной, выгуливавшей шебутного йоркширского терьера. Собака с грозным лаем набросилась на Алекса, женщина начала извиняться, Алекс сказал, что он нисколько не испугался (еще чего не хватало — пугаться такой мелюзги), так и познакомились. Женщине было тридцать четыре года, ее звали Ольгой, она работала бухгалтером в строительной фирме и третий год пребывала в одиночестве после развода. Судя по тому, какой бурной, нет — поистине ураганной или, даже, вулканической была их первая ночь, одиночество успело изрядно отяготить Ольгу. Так и сложился необременительный роман, от которого обе стороны получают удовольствие и при этом не отягощают себя никакими обязательствами. Матримониальных поползновений с Ольгиной стороны можно было не опасаться. Она не раз говорила о том, что разница в возрасте не дает им никаких шансов.

— Двадцать шесть и тридцать четыре — это ничего, а вот сорок шесть и пятьдесят четыре — это катастрофа для женщины!

Однажды в январе, утром, после бритья, Алекс сказал своему отражению в зеркале:

— А жизнь-то потихоньку налаживается, брателла!

Сказал и сглазил. Придя на работу, узнал, что Татьяна заболела и работать ему до двадцати трех часов придется одному, а затем к нему присоединится фельдшер, отработавший полусутки на бригаде перевозки, занимавшейся транспортировкой стабильных пациентов между стационарами и из стационаров домой. «Ничего страшного, — подумал Алекс. — Справлюсь. Главное делать все, как положено»…

Повод к вызову не предвещал ничего тревожного. «Женщина, пятьдесят два года, плохо с сердцем». «Плохо с сердцем» — это главный и основной повод к вызову скорой помощи. Как говорят в народе: «Что ни болит, все к сердцу валѝт». А уж в субботу вечером, после обильных перегрузок выходного дня, утомленному сердцу просто положено чувствовать себя не самым лучшим образом.