Андрей Шляхов - Ювелирная работа

— А может вы согласились бы работать в приемном отделении? В нашей больнице есть свободные ставки.

— Нет! — твердо ответил Алекс. — Спасибо за предложение, но в «приемник» я не пойду. Это не мое.

Что такое быть врачом приемного отделения он понял еще в первой больнице города Братска. Не работа, а какая-то карусель. Все дежурство тебя дергают со всех сторон, нужно быть всегда начеку и молниеносно вникать в суть дела, поскольку скоропомощные и поликлинические диагнозы далеко не всегда совпадают с реальными. Распределение пациентов по отделениям часто приводит к скандалам и приходится доказывать свою правоту, обосновывать свое решение. Для всего этого нужны знания и опыт, которых у Алекса не было. Пока еще не было.

Ретуевская подстанция скорой помощи тоже находилась на территории городской больницы. На форумах не раз упоминалось о том, что лучше работать на обособленной, отдельно стоящей подстанции, чем на той, которая располагается при больнице — меньше начальственного контроля, больше спокойствия. Но если заморачиваться такими тонкостями, то будешь искать работу до морковкина заговенья.

Перед тем, как войти в скоропомощной корпус, Алекс посмотрелся в тонированное стекло припаркованной рядом хонды и остался доволен своим внешним видом. Красавѐц-молодѐц, которого даже сломанный нос не портит. Наоборот — небольшая горбинка делает лицо интереснее. Прямых носов много, а вот такой — только у него. Однотонная серая рубашка с коротким рукавом и аккуратный кожаный портфель дают понять, что Александр Бушмакин — человек серьезный, а приветливый взгляд и легкая улыбка свидетельствуют о том, что он не какой-нибудь «сухарь», а дружелюбный, компанейский парень. Хорошо, если и здешний начальник окажется таким же — дружелюбным и компанейским.

Подумал — и будто наколдовал. В кабинете заведующего подстанцией сидел за столом и что-то писал плотный бородатый мужик лет тридцати — тридцати пяти. Алекс сначала подумал, что это кто-то из сотрудников уединился в начальственном кабинете для написания какой-нибудь важной бумаги, но Борода (так прозвал его Алекс) оказался заведующим. Узнав, что Алекс пришел по поводу трудоустройства, заведующий отодвинул бумаги в сторону, встал, протянул руку и представился:

— Юрий Владимирович, для своих просто Юрий.

Начитанный Алекс знал, что на «скорой» отчества практически не употребляются, все называют друг друга по именам, но от начальства, да еще и при знакомстве, такой простоты не ожидал. Пришлось на ходу менять схему поведения — по глазам «просто Юрия» было ясно, что заливать ему про «хочу делать настоящее дело» не стоит. Лучше сказать правду, немного ее отлакировав.

— Вообще-то я хотел работать в кардиологии, по специальности, но в первой городской больнице Братска кардиологического отделения не было, пришлось устроиться в терапевтическое. Там я быстро понял, что постепенно превращаюсь в терапевта, теряю свою узкую специализацию, не могу закрепить на практике те знания, которые получил в ординатуре…

Здесь Алекс сделал паузу, давая возможность Юрию вставить слово, которое прояснило бы его отношение к услышанному.

— И в Москве пытались пробиться в кардиологические отделения, но у вас ничего не вышло! — подхватил заведующий. — В Кардиоцентре не были?

— Да куда уж мне! — скромно ответил Алекс. — Я так, по обычным больницам ходил. Начал с семидесятой, потом был в пятнадцатой и шестьдесят восьмой… Ну, в общем, провинциала без связей и опыта работы никуда не берут. Предлагали только приемное отделение, а туда я не хочу.

— Да, — кивнул заведующий. — Приемный покой — это филиал ада. А в Москве на «скорую» устроиться не пытались?

— Пытался, — Алекс сокрушенно вздохнул. — Мне на шестнадцатой подстанции было бы очень удобно работать, она в пешем доступе от моего дома, минут пятнадцать-двадцать быстрым шагом. Заведующая была согласна, но на Центре есть некто Сестричкин…

— Знаем-знаем, — усмехнулся заведующий. — Тот еще фрукт, гнилой насквозь и с придурью. Он меня в свое время вышиб с сорок второй подстанции по совершенно необоснованной жалобе. И что? Я пришел сюда, — последовал хлопок ладонью по столу, — и вот уже третий год как заведую. А в Москве все бы на линии работал. Как говорится, нет худа без добра. К счастью, у нас окончательное решение принимаю я, там, — заведующий ткнул указательным пальцем вверх, — в эти дела не вмешиваются. Грехи есть какие-нибудь? Только честно. На «скорой» все тайное сразу же становится явным.