Дмитрий Быков - Истребитель [litres]

– Не бойся, – сказал он, – это рыси.

– Какие рыси?

– Обыкновенные, с ушами. Знаешь, кисточки у них? Рыси, они не очень большие.

– Слушай, – сказала Поля, – слава богу, что я без тебя их не слыхала. Я бы с ума сошла.

– Это они к нам хотят, но не могут перейти речку. Вот и орут.

– Я погляжу, – сказала она.

– Да лежи!

– Нет, когда я еще теперь рысь увижу…

Поля вышла и стала вглядываться в лес на той стороне поляны, и ей показалось, что она увидела как бы висящие в темном воздухе стеклянные виноградины, налитые желтым светом. Это были, наверное, глаза рыси, но Поля не поручилась бы, что видит их. В конце концов, это могли быть глаза каких-нибудь ужасных детей, зверодетей, которые выросли тут в тайге от брака полковников со старообрядцами, и поскольку не могут простить родителям своего таежного детства, то мстят им, отлавливая по одному. Это было ужасно. Еще ужасней было думать, что когда-нибудь они выйдут из тайги к простым советским людям, совершенно ведь не готовым к таким противостояниям, и разрушат их прекрасную жизнь, всех их превратят в жрецов созвездия Горящего Куста… Но это уж слишком страшно было так думать, и она вернулась к Толе.

– Толя, – сказала она вдруг, хотя разговоры на эту тему были у них не приняты. – А мы как же теперь будем?

Он сразу понял.

– Мы-то? – Он с большим удовольствием закурил. – Мы вместе будем, чего ж. Если мы в тайге вместе, так в Москве-то подавно.

Поля поверить в это, конечно, не могла, потому что не нашла в тайге машину товарища Сталина. Если б нашла, тогда конечно.

– Спи, – сказал Толя, – я тебя завтра рано подниму. И тебе вообще теперь надо сил много, ты теперь герой, ты что…

И она в самом деле заснула, с чувством радости и тревоги, будто близится очень большое и настоящее счастье, но оно может принести с собой такое, что, как говорится, своих не узнаешь.

К самолету они вышли на следующее утро. Было часов девять, когда Поля издали разглядела серебристый хвост «Родины». К «Родине» шли целые отряды, и рядом с ней был разбит настоящий походный лагерь. Толя выстрелил из пистолета, к ним побежали – прямо через болото мчался человек со значком, Поля разглядела значок зоркими штурманскими глазами, сто прыжков, ну, поняла она, свой брат. Но он оказался врачом и первым делом стал расспрашивать, как она, не чувствует ли истощения. Толя, конечно, произвел на всех впечатление, как говорится, разорвавшейся бомбы. Они же не знали, что он ее найдет. Они тут были уже дня три, а что прибыл герой Испании, лично ищет Степанову – этого встречающие не знали. И девушки с «Родины», которые неделю тут куковали, пока их искали, – тоже понятия не имели, что здесь Петров. Они слышали, конечно, что между ним и Полей что-то существовало, но никто этим слухам не придавал значения. А тут все было как по заказу, и скрывать что-либо не имело смысла, и на лицах у них после этой ночи что-то навеки отпечаталось, так что они так и были – жених и невеста, и никто не удивлялся.

Правда, позавчера тут что-то было нехорошее. Один «дуглас» низко над ними летал, прямо брил, зачем такое лихачество – Грибова не поняла. Потом прилетел с десантом ТБ, «дуглас» его задел, и оба пропали. Несколько десантников выпрыгнули, но куда – они не видели. Километрах в тридцати, говорила Соня. А «дуглас» за сопку ушел, я не знаю, кто там выжил. Но он правда лихачил, я ему показывала, чтоб он выше брал. И так показывала и сяк – не слушался. Ну, выйдем отсюда – узнаем.

– Я видала этот «дуглас», – сказала Поля, – а потом будто ухнуло – может, он и был?

Но девочки про это не рассказывали, огорчать не хотели, а Толя ничего не знал – кто там был, кто пилотировал ТБ-3… Он после Испании не совсем еще отошел и все больше молчал, особенно на людях.

– Полька, – рассказывала Соня, захлебываясь, – тут когда Манжаров прыгнул, капитан, он же целую приветственную речь заготовил! Товарищи летчицы, экипаж самолета «Родина», выполняющие по личному заданию товарища Сталина беспосадочный перелет, вас приветствует капитан спасательной экспедиции Манжаров! При этом Валька же тоже заготовила: товарищ спасатель, вас приветствует капитан экипажа «Родина», выполняющий… и все такое! И он, значит, приземлился, а она стоит на крыле. Они друг на друга шары вылупили и бормочут: «Товарищ капитан! Товарищ капитан!» Два капитана, слышь? И только потом как зарегочут, как обнимутся! Цирк!

– А яблоки? – спросила Соня. – Вы получили яблоки?

– Нет, – растерянно ответила Поля, – нам их никто не скидывал…