Маша Трауб - Плохая дочь

Поскольку все женщины были заняты хозяйством – накрыть столы, приготовить еды на целое село, и так, чтобы осталось на соседнее, – про невесту все забывали. Пить не давали, потому что нельзя же при всех в уличный туалет бежать – неприлично. Еды тоже лишали, чтобы выглядела тонкой, нежной и покорной. Еще желательно бледной. Тогда уж никто не посмеет усомниться в красоте и чистоте крови. В том смысле, что из приличной семьи, знатного рода, раз едва на ногах держится и скулы торчат. От духоты и волнения у некоторых девушек еще проявлялся лихорадочный румянец, что вообще считалось знаком отличия. Сама бледная, а щеки горят. Точно из знатного рода. Пусть и по троюродному дедушке-князю. Или четвероюродному.

Один раз я видела, как невеста потеряла сознание. Нина Владимировна преподавала у нас в школе музыку, пока ее не «украли». Она точно происходила из знатного рода, в этом не было никаких сомнений. И князья в родословной, и приданое богатое. Только Нина Владимировна вовсе не была тонкой и звонкой. В традиционное платье ее еле впихнули. Согласно канонам красоты, невеста, да и просто девушка, должна обладать тонким станом, осиной талией, несоразмерно большой грудью, длинной шеей и быть ростом выше метра шестидесяти пяти как минимум. Длинные руки, длинные ноги. Нине Владимировне, которая едва дотягивала до метра шестидесяти, рост увеличили туфлями на таких каблуках, что на заказ тройные набойки делали. А как завуалировать остальные пропорции, никто не знал. Талию, конечно, затянули, как могли, чтобы серебряный пояс, еще прабабушкин, застегнулся. В лифчик подложили вату, обозначив грудь. Рукава свадебного платья подшили так, что руки казались тоньше. Но поднять их Нина Владимировна не могла – платье по швам тут же разойдется. Да, невеста была пухленькой, рыхленькой, с маленькой мягкой грудью. В Нине Владимировне не оказалось ничего, как ни искали – ни талии, ни узких бедер, ни тонкой лодыжки. В кого только такая неудачная уродилась? Все женщины их семьи были идеально сложены, образцово-показательно. А Нина Владимировна в деда пошла, того самого богатого князя, чьей фамилией гордились и близкие, и дальние родственники. Такая же низкорослая и округлая. Но доброго нрава, веселая, отходчивая. Хохотушка. Мы, ученицы, ее обожали. А она любила нас. Украли ее по договоренности, чтобы все говорили – не по сватовству вышла замуж, а потому что красавица. Всех женщин в роду крали за красоту, вот решили и Нине репутацию не портить.

Наша учительница стояла в углу и горько плакала. Она, конечно, хотела замуж, но не за человека, которого видела второй раз в жизни. В первый – когда он исключительно вежливо просил сесть в машину. Во второй – сейчас, мельком. В окно. Жених оказался худющим, будто семиклассник. Костюм висел на нем, как на вешалке. Нине нравились другие мужчины – крупные, основательные, с плечами, брюшком. Невысокие, но крепко сбитые. Как Теймураз Аланович, например, преподаватель физики, математики, иногда географии и труда. Нина Владимировна в его присутствии немела, заливалась румянцем и забывала, куда шла. На уроках учительница ставила на проигрыватель пластинки с музыкой Рахманинова или Шопена и говорила о любви.

Нина Владимировна стояла в углу и оплакивала свою судьбу. Подходившие женщины для приличия восторгались красотой невесты. У Нины от слез опухли глаза, она шмыгала носом, тоже опухшим и покрасневшим. И в какой-то момент начала падать.

– Дыши. Носом, выдыхай ртом. Долго. Еще раз.

Рядом с Ниной оказалась местная гадалка и знахарка Варжетхан. Она заставила ее дышать. Потом подозвала меня, велела принести еды, воды. Отогнала женщин под предлогом провести обряд на рождение первенца и увела Нину в другую комнату. Открыла окно, расстегнула платье, велела есть. Меня отправила сварить крепкий и сладкий кофе.

Сплетни Варжетхан пресекла, заверив всех собравшихся в том, что Нина точно родит мальчика. Так бобы предсказали. А бобы врать не будут.

Дальше, согласно жизненному сценарию, Нина должна была родить девочку, а не мальчика, сбежать от мужа к Теймуразу Алановичу или хотя бы мечтать о нем каждую ночь. Но все случилось иначе. Нина родила мальчика и была счастлива со своим мужем, похожим на семиклассника. Муж обрадовался, когда увидел жену без каблуков и без вложенной в лифчик ваты. Ему, как оказалось, нравились именно такие девушки – мягкие во всех местах, крупноватые и с округлостями. На жену он молился. Считал, что сам святой Георгий послал ему такую женщину. Нина вернулась в школу преподавать – муж был не против. Жили они долго и счастливо.