Елизавета Дворецкая - Наследница Вещего Олега

– Ты поверг меня в большую тревогу… – раздумчиво произнес Мистина и постучал кубком по столу. – Оказывается, у моей жены имеется сумасшедший брат. Надеюсь, безумие у вас не в роду и оно не скажется на моих детях.

– Напротив, ты можешь себя поздравить с удачным родством, – засмеялся Хельги. – У твоей жены есть удивительно умный брат, способный увидеть истинный смысл событий, которые происходили у всех на глазах. Надеюсь, ваши дети вырастут не глупее.

– Нет, если пойдут в меня. Я-то пока не смекаю, о чем ты говоришь.

Хельги смотрел ему в глаза и видел будто две железные заслонки: Мистина не давал проникнуть в свои чувства. Уже это говорило о неискренности, но первая попытка вывести его из себя не удалась.

– Несколько лет назад Ульв из Хольмгарда опозорил себя, и потому мой отец расторг обручение моей сестры Эльги и Ингвара. Так?

– Это было очень глупое дело, – Мистина усмехнулся. – Ульв конунг принял в дом не того человека, но гостеприимство и готовность защищать своих гостей ему не поставишь в вину. И все ведь понимали, что для Вальгарда этот вздор насчет похлебки из пса был лишь предлогом взять назад свое слово. Ему сделали более выгодное предложение, и он забрал назад уже проданный товар.

– Тем не менее, Ульв очень хотел возобновить обручение. И именно тебе поручили съездить к нему и уговорить Вальгарда заключить его заново.

– Это правда, – Мистина кивнул.

– Кто дал тебе это поручение?

– Князь Олег, его жена Мальфрид и сам Ингвар. Мальфрид не хотела отсылать своего сына в Хольмгард – он всегда был хворым, она боялась, что на севере он не выживет. Может быть, это слабость, но только каменное сердце попрекнет мать единственного сына. И обрати внимание: со смерти Одда Хельги тогда прошло уже восемь лет, а в вашем роду по-прежнему не нашлось никого, кроме этой девушки, кто принял бы на себя долг по этому договору. Я удивляюсь, что Торлейв сейчас решается чего-то требовать от нее!

– И получилось так удачно, что ты приехал с этим поручением к Торлейву в тот самый день, когда привезли тело моего отца, убитого на Нарове какими-то викингами с Готланда, которые почему-то решили поискать добычи в этом пустынном бедном краю.

– Видно, в других местах им повезло еще меньше.

– А ты ведь перед этим ездил к Ульву?

– Да.

– Зачем?

– Ингвар поручил мне проведать, как живут его родители и семья. – Мистина слегка двинул бровями, дескать, обычное дело.

– И Ульв посоветовал тебе ехать к моему отцу, дескать, теперь тот станет более сговорчив?

– Ульв согласился, что женить сына на красивой девушке – более достойный путь соблюсти договор, чем отрывать от матери семилетнего, слабого здоровьем ребенка.

– Но он знал, что Торлейву и Вальгарду понадобится военная помощь?

– Йотунов ты свет, да откуда он мог это знать? – Мистина по виду начал терять терпение.

– Он мог это знать, если сам и направил этих викингов на Нарову. Желая, чтобы у моего отца возникла потребность в военной помощи.

– Ты понимаешь, что нарываешься на обвинение в клевете? – Мистина подался ближе к Хельги, положив кулаки на стол.

– А когда ты увез девушку, ты сразу послал об этом весть Ульву?

– Может быть. Не помню. В этом какое преступление?

– Ровно никакого. Но Ульв немедленно снарядил войско и разбил тех викингов. Еще не зная, удастся ли тебе довезти девушку до Кенугарда, не отнимут ли ее у тебя по пути, согласятся ли ее родичи признать брак…

– Некая угроза была, – Мистина кивнул с отчасти горделивым видом. – Но я верил в себя и не ошибся.

– Для Ульва и Хакона ладожского это было очень неверное дело – их люди могли сложить головы в бою за чужие выгоды, а брак ведь мог еще и не состояться.

– И что?

– А то, что у них – по крайней мере, у Ульва, – была причина желать, чтобы эти викинги как можно скорее отправились в Валгаллу. У Одина за столом они могут болтать что хотят, но на земле от них ни один человек не должен был узнать, кто их направил на Нарову. И, возможно, заплатил? Ведь так?

– Мне-то откуда знать, кто их направил! – с возросшей досадой воскликнул Мистина.

– Ты можешь пойти к присяге, что не знал этого? – Хельги подался к нему.

– Да! – без колебаний отрезал Мистина.

– Но это значит лишь то, что тебе не очень-то доверяли!

Мистина шумно выдохнул и огляделся. В напряжении он не мог сообразить, как вести себя, чтобы хотя бы не подтвердить подозрений Хельги. Сам он был в том деле невинен, как дитя; он ничего не знал определенно, но, не в пример Хельги, не хотел знать. А подозревал то же самое потому, что обладал не менее бойким умом и сделал из тех же сведений те же выводы, но на три года раньше.