Владимир Токмаков - Детдом для престарелых убийц

«Может быть, это какой-нибудь нанятый в рекламных целях профессиональный артист?» – подумал я. Лицо его мне вроде бы показалось знакомым, как бы постаревший актер Петренко в роли Гришки Распутина.

В тот момент, когда я полез в карман за мелочью нищий будто бы очнулся, резко открыл глаза, с неожиданной для него прыткостью поймал мою правую руку и, пока я ошалело соображал, что происходит, скороговоркой выпалил:

– Встречаюсь с ним – и не вижу лица его, следую за ним – и не вижу спины его…

Я инстинктивно пытался выдернуть руку из его цепких костлявых пальцев, он сунул мне что-то в ладонь, поднес свое морщинистое, черное от загара, небритое лицо к моему и почти прошептал:

– Встретишь Будду – ликвидируй его начисто.

Сказав это, он ловко и быстро наклонился, поднял свой ночной горшок, наполовину заполненный мелочью, и скрылся в арбатском людском потоке. Плохо соображая, что со мной произошло, и продолжая думать, что меня разыграли в честь праздника, я разжал ладонь. На ней лежала серебряная пуговица. Не поверите, но пуговица была с нашим древним родовым гербом и с девизом по кругу:

«Знание – сила, незнание – власть!»

Янис Фортиш по кличке Крыса выходил под руку с Асей-Длинноножкой из ночного ресторана «Турецкий Берег», где он отмечал с братвой свое сорокапятилетие, когда мимо него на огромной скорости промчался черный джип невиданной в городе марки с тонированными стеклами.

Поравнявшись с Янисом и его телохранителями, джип на секунду притормозил, передняя дверка открылась и к ногам уголовного авторитета шлепнулась большая, просто огромная дохлая крыса. Джип мгновенно растворился в ночной тьме.

Ася взвизгнула и спряталась за спину Яниса. Янис и его братва наклонились над этим странным подарком.

К хвосту крысы была привязана черная траурная ленточка с надписью:

«СКОРБИМ ПО УСОПШЕМУ».

Янис не мог не знать, что такие подарки означают.

– Вычислю, кто так прикололся, – грохну на месте, – не сдержался он, отшвырнул крысу ногой, сел с Асей в свой цвета «металлик» «мерседес». Водила нажал на газ.

А утром следующего дня, когда Крыса с Асей еще спали на огромном траходроме в своем загородном двухэтажном доме, ему позвонил по сотовому человек номер два в их команде, Сережа по кличке Хунта.

– Ты офигел! Посмотри на часы, меня еще после вчерашнего плющит, а ты уже напрягаешь. Перезвони, – сонно пробубнил Янис.

– Не могу, блин, – рискнул вызвать на себя гнев авторитета Хунта. – В порту нашу «БМВуху» нашли. Вся изрешечена из автоматов. Менты по радио и телеку уже передают, что стреляли из «Узи» и «Скорпионов». Включи ящик, Янис, не будь лохом.

– Кто был в тачке из наших? – переспросил Крыса, уже соскочив с кровати и пытаясь найти свои брюки.

– Четверо: Копыто, Сопля, Веня Длинный и Слава Сторож…

– Суки! – заорал Крыса. – Это же лучшие бойцы! Где я еще найду таких пацанов?! Кто, кто, кто их?! – бестолково орал в мобильник Крыса.

– Не знаю, – честно признался Хунта. – Но поработали профи. Наши менты говорят – чисто, никаких следов. Даже гильзы с собой забрали.

– Зачем им гильзы… – тупо проговорил Янис и вдруг опомнился: – А что с товаром? Наркота, наркота, мать твою, где?!

– Тю-тю товар. Видимо, забрали те, кто замочил пацанов…

– Кто же это, кто же это высунулся, а? Суки, педерасты, бляди, кто же это, а?! – опять принялся орать Крыса, отшвырнув ногой от себя брюки и сев на кровать. – Я же предупреждал – не выстебывайтесь, будьте ко всему готовы. Довыделывались! Но кто же это высунулся, а, кто?.. Встретимся в конторе. Собери братву, – сказал Янис Хунте и отключил свой сотовый.

– Что случилось? – спросила ничего не понявшая спросонья Ася.

– Ничего, – буркнул быстро одевающийся Янис Фортиш. – Просто кто-то решил перегрызть мне глотку. Будь проклята эта собачья жизнь!

«Если конкурента нельзя отодвинуть, то его можно закопать», – этот афоризм молва приписывает Янису-Крысе.

Янис-Крыса приехал в свой легальный офис вместе с Асей через сорок минут. Ася была невыспавшаяся и злая, ко всему прочему утром у нее началась менструация. И теперь она беспрестанно курила, нервно ходила по конторе, то садилась в кресло, то вновь подходила к окну с жалюзи.

За окном, выходящим на площадь Октября, настоящий индийский слон, который работает на простых пальчиковых батарейках, хоботом щекотал в паху у памятника Ленину. Памятнику Владимиру Ильичу, видимо, это нравилось, и он щурился от удовольствия, улыбаясь своей знаменитой гагаринской улыбкой.