Алексей Радов: Smoking kills

Оппонент совсем не стремился быть накоротке, предшественник походил на правителя бурей на заливе, внезапные рейки уместных в иных покоях гарнитуров, плохие побеги вечного поиска блеска хамства и владения повторением одиночных драм, что паром внес на широкую пристань застывшую контру мотивов.

Пора ласки в горностаях тапочки, хвалить борьбу с беспорядками, начиная на юге восстание нежности к простой земле, храня ставленников известных кругов от назойливости праздных.

— В данном заседании нашей группы я сделаю упор на известном мнении, конкретное количество отобранных членов с различным уровнем образования и свойствами личного характера может совершать непонятные для других действия, влекущие необходимые изменения. Мы, смотрю присутствует почти полтора десятка из первых, кто постоянно заходит, попробуем создать парламент, правительство природного доверия. Начнем с хранилища, в нем ряд документов, порочащих одного из полезных союзников по внедрению депозитарного банкинга. Каждый думает, что хранилища больше нет. Мгновение, исчез.

Теперь давайте представим, что исчезло что-либо еще, например, символы государственного порядка с барельефа на здании министерства природных ресурсов.

— Как поймем, что это произошло? — спросили несколько в терцию из задних рядов.

— Пошлем ответственных спросить кого.

— А если они не вернутся? Придут в изначальное состояние материи, точно Клайв Дэвис по признанию дорогой.

Чтобы не происходило, Вреж всегда стремился чувствовать себя на высоте, но никто из хороших знакомых не предполагал за ним веселого нрава и делил кров, даже постель, без сцен и мечтательной трезвости, по части баловать себя культурной жизнью всегда он шел на вы, когда по низким нечетким облакам пробивался свет, он вставал на колени и слагал броуновство сознательных процессий в математически логичную цепь, ведшую неотвратимо к неукоснительно соблюдаемой идиоматике: что никто не стремился выставить жестокостью, хотя одни друзья и видели в нем больше чем истребителя капусты. Прямо перед ним на изысканно треснувшем асфальте материализовался ворох документов, явно с привлекательным содержимым. Вытащив из кармана подходящий ключ, Вреж принялся терзать им, точно рыцарь булавой скважины, точно нефтемагнат размечать, мечтая обойтись без рабочей силы, диаметры скважин. Внутри были бриллианты, они светили насквозь пронзая яркими красками доступной Гвадалахары.

— Гваделупе, я не и мечтал о решении моих временных трудностей таким образом, пожалуйста, Де Бирс, — воздел он приторно локти в солнце.

Без происшествий добрался до Постоялого Двора, где смог расслабиться в одной из сюит. В дверь тотчас постучали, это встревожило.

— Я никого не звал, — возразил он.

— К вам посетители.

Дверь сама открылась, вошли мужчина и женщина блистательной внешности. Она была хороша собой, он воплощал самые сильные свойства мужественности.

— Мы так заглянули, — взялся пояснить мужчина. — Не составите компанию в бридж?

— Мне нечего предложить.

— А ваши бриллианты, они не считаются?

Вреж успел заметить, девушка сграбастала все бриллианты со стола, что по неосмотрительности не спрятал, и беспечно подхватив своего вокруг спины, покинула несчастливую комнату. Часть еще оставалась в подкладке, не пожелав рисковать, Вреж покинул гостиничный комплекс и направился к южным вратам города, где неподалеку от чарующей гряды кварцита ждали сообщники, с ними можно иметь разговор касательно перехода границы ночью или покупки свидетельства на приобретенное имущество. Нынешним вечером они хотели порыбачить, его улов мог и не приглянуться, что сделать если бриллианты оформлены на солидный траст. Пройдя не более чем с треть, устав и замотавшись, решил поверить перемене в пропитанном фобиями негативном теле, не так чтобы требовалось много или мало для полноты принятия бравурности настоящего, что ему надо в непреложном одиночестве и злом рассудочном принятии на спор ноги, если не стремиться не к своим, что могут в целом и понять иначе, покинуть насиженные места.

— Прошу меня выслушать, — приступил к объяснениям поравнявшийся недавно господин. — Я могу решить ваши неприятности одним словом — сдавайтесь. Я успешный прорицатель, а вы погрязли в нарицательных местоимениях, они не позволяют нанести сокрушающий урон в отношении правил приличия. Буквально в трех кварталах мои наемники, они не станут церемониться с вами, простите. Наверняка есть и человек, вызывающий однозначные чувства, и то чему посвящаете выходные, уважение коллег, видно по аккуратной одежде, не мятежному лицу. Мы не знакомы, и не стоит перебираться на мою сторону. Просто отдайте куртку, взамен могу даже поменять на этот брендовый плащ, мне из-за океана прислали, первый выход. Не надо проявлять неблагоразумие, не в наших интересах, не послушаете, что говорит совестливость, не надо быть самодостаточным. Тех, кто пришел до меня уже попросили, и они, выяснилось, молодцы и заставили долго вести никчемные переговоры. Снял верх, кому объясняю. Это вам не штаны на рынке менять по утере штырька на лейбле после катания на мотоцикле. Я и так потратил изрядно полемического задора, видишь, общаемся на равных, без давления и весомых аргументов.