Дженнифер Арментроут - Проблема с вечностью

Я не видела его со дня похорон.

Он не давал о себе знать.

И я не могла думать об этом прямо сейчас.

Его взгляд скользнул по моему лицу.

– Привет.

– Привет, – прошептала я.

Его ресницы опустились, и плечи напряглись.

– Как ты думаешь…

– Внимание, класс. – Мистер Сантос хлопнул в ладоши, прерывая наш едва начавшийся разговор. – У нас запланировано много выступлений, так что не будем терять время. Итак, сегодня мы слушаем доклад номер три – «Самый важный человек в моей жизни» – одна из моих любимых тем. Я надеюсь, что, составляя письменный портрет того, кто оказал на вас большое влияние, вы кое‑что узнали и о самих себе. И я очень надеюсь, что, выступая с сегодняшней речью, вы будете помнить о том, как важно не оставлять вниманием и заботой того человека, о котором вы рассказываете. Потому что, как нам напомнили недавно… – Его взгляд скользнул по пустующей парте Гектора, – жизнь бывает слишком коротка.

Все, что хотел сказать мне Райдер, отошло на задний план, когда мистер Сантос пригласил к доске первого оратора. За ним потянулся следующий. Потом подошла очередь Кейры, которая читала доклад, вцепившись в трибуну. К тому моменту я уже сползла на самый край сиденья, готовая сделать безумный рывок к двери или свалиться со стула.

Возвращаясь на свое место, Кейра посмотрела на меня и подняла вверх большие пальцы. Я попыталась улыбнуться, порадоваться за подругу, но все мои усилия были направлены на то, чтобы удержать себя от бегства из класса. Райдер рядом со мной тоже замер на краешке стула, и его поза казалась зеркальным отражением моей.

– Леон Вашингтон, вам слово, – сказал мистер Сантос. – Уверен, нам всем не терпится узнать, под чьим влиянием формировалась ваша личность.

Я не слышала ничего из того, что сказал Леон. Впрочем все вокруг покатывались от хохота, и мистер Сантос выглядел так, словно подумывал о досрочном уходе на пенсию, так что я даже пожалела, что пропустила самое интересное.

– Мэллори Додж? – объявил мистер Сантос со своего насеста на краю стола, и наши взгляды встретились на короткий миг. Его глаза излучали тепло, как и вчера, когда во время обеда я подошла к нему со своей странной просьбой. – Ваш выход.

Сзади раздался ядовитый смешок Пейдж.

Я не помню, как вставала с места, только ошеломленное лицо Райдера, когда я вышла из‑за парты. Уже на полпути к доске до меня дошло, что я не захватила с собой листок с текстом, и пришлось за ним вернуться. Мои щеки пылали. Какой‑то парень усмехнулся. Он сидел впереди Пейдж.

Пейдж пнула спинку его стула.

Наверное, я грохнулась в обморок и ударилась головой, потому что не могла поверить, что она способна на такое, но больше никто не смеялся – и, даже если смеялся, я все равно не слышала из‑за шума в ушах. Я вышла к доске и повернулась лицом к классу, стоя позади трибуны.

Мой взгляд пробежался по рядам. Половина ребят даже не смотрели в мою сторону. Они сидели, уткнувшись глазами в колени или парты. А то и вовсе дремали. Но оставалась другая половина. Те, кто с интересом смотрел на меня.

Я взглянула на Кейру, и она улыбнулась, снова подняв вверх большой палец.

– Начинайте, как только будете готовы, – сказал мистер Сантос.

Кивнув, я попыталась сглотнуть. Я увидела море лиц, обращенных ко мне. И чувствовала, как ком постепенно закупоривает горло.

Кто‑то кашлянул.

Это было… ужасно. Подступающие слезы душили меня. Я посмотрела на мистера Сантоса… сама не знаю, зачем… но потом опять повернулась к классу.

Из всех лиц мой взгляд выбрал одно и остановился на нем… и Райдер… кивнул . Я как будто услышала его голос, прозвучавший у меня голове. Ты справишься . И вдруг он стал моим голосом. Райдер прав. И я права. Я смогу. Будет больно и, наверное, стыдно – нет, не стыдно, потому что только я управляла собственными ощущениями. И я верила, что сделаю этот шаг. Не испытывая неловкости. Без тени смущения. И, даже если споткнусь, это, по большому счету, неважно. Эта речь – не навсегда. Смущение – не навсегда. Ничто не длится вечно.

Но пытаться надо всегда.

И жить – всегда.

Мой взгляд упал на листок бумаги, и ком проскользнул вниз, распечатывая горло.

У некоторых в жизни есть один человек, который важен для них. Кто повлиял на них больше, чем кто‑либо другой. Нашим заданием было написать о таком человеке, но, когда я приступила к работе, то поняла, что не могу выбрать кого‑то одного. Выслушав меня до конца, вы, надеюсь, поймете, почему. Но, чтобы моя история обрела смысл, мне придется рассказать ее с самого начала.