Василий Голованов - На берегу неба (сборник)

Слышу, как в коридоре кто-то пинком открывает дверь, бормочет что-то, после чего дверь в соседнюю квартиру сильно хлопает. Сынок моих новых соседей явился пьяный. Из-за тонкой стены-перегородки слышится короткий жестокий разговор, после чего – удар.

Ударчик не из слабых, – констатировал я.

– Я же тебе сказал, – произнес низкий от гнева голос. – Я тебя предупреждал… Я предупреждал?

Не хотел бы я испытать того удара, который последовал следом.

– Я предупреждал?

Это уже не по морде даже. Это как по мясу. Тут впервые другой голос закричал: «Не надо, больн-а!»

– Больно? – сказал голос соседа Гриши. – Ну, это только начало. Я же сказал: жалости не будет.

– Мне больна-аа!

– А я, б…дь, сказал: жалости не будет…

Я вышел на площадку и позвонил в соседнюю дверь.

Гриша почему-то почти сразу открыл.

– Слушай, ты его убьешь ведь. Сгоряча, – сказал я. – Если хочешь, пойдем ко мне, чайку-кофейку… А то не ровен час… Под горячую руку…

– Спасибо. Спасибо, – сказал Гриша. – А что, слышно? Какое там под горячую руку… Мне 52 года… А ему 27. Подонок… Телевизор из дома унес…

– Ладно, так или иначе, остановись.

– Спасибо.

Я вернулся в свое прибежище и поставил «Уленшпигеля» на видео.

Мне казалось, что фильм снят обо мне; о нас, какими мы когда-то были, когда только еще познакомились, о нашей свободной и не знающей преград любви. Только в этих квартирах с нами сделали что-то, и мы забыли про это. Заболело сердце. Я накапал корвалолу и выпил. Подумал, позвонить Вике, что ли. Я всегда ей звоню, когда на душе хреново. Помню, перед разводом мне казалось даже, что стоит ей позвонить – и все образуется. Может быть, я даже влюблюсь в нее, и вся моя жизнь чудесно изменится…

Тогда я позвонил Вике и предложил ей посидеть где-нибудь.

Мы встретились в «Китайском летчике Джао». Тогда это был модный подвал, хотя ничего специфически китайского там не было. Просто на стенах, крашенных синей краской, висели расчерченные маршруты всемирных перелетов китайского летчика Джао Да, пропеллер, и сам он – деревянная фигурка в деревянном самолетике. Ну, еще вещи. Перчатки летчика, шлем и очки летчика, ботинки летчика и кусок пропеллера его самолета. Еще там выступали всякие модные группы, играли рок, атмосфера была веселая, шумная, располагающая к непринужденной доверительности.

Я сразу заказал два пива.

– Ну, – сказала Вика. – Рассказывай. В чем дело? Ты опять поругался с женой, что ли?

Я не собирался ничего рассказывать. Больше того, я хотел, чтоб обо всем рассказала она: каким-то непостижимым образом Вика лучше меня знает, что со мной происходит.

– Какая тебе разница? – ушел я от ответа. – Я просто захотел сходить куда-нибудь вечером. С кем-нибудь.

– И поэтому ты выбрал меня? – с интонацией глубочайшего издевательства и любви спросила Вика.

– Почему нет? – сказал я, хотя знал, что издевается она надо мной как старая подруга, а любит, должно быть, как мать. – В конце концов, ты единственная, кто помнит еще Андрюху в этой стране.

– Да уж, – согласилась она с пониманием. – Такого дурака! Кого это сейчас колышет – Америка! Надо было возвращаться. А он не возвращается. Думает, что кто-то подумает, что это не круто, а про него уже все и помнить забыли.

Андрюха – это мой самый лучший друг.

– Так ты поругался с женой или нет? – наступает на меня Вика. Она тоже мать двоих детей, и у нее полно насиженного дома неутоленного любопытства.

Нет, любви у нас с ней не выйдет.

Лишь один раз у нас с Викой могло получиться это . Когда мы случайно встретились на какой-то продвинутой выставке, где ни мне, ни ей не понравилось; она тогда была одинокой пьяной сукой с крашенными чуть ли не в красное рыжими волосами. Вот тогда. Я понял это, когда она сделала вид, что оступилась, и показала ножку из туфельки.

С тех пор прошло лет шестнадцать.

Я заказал еще пива и залпом выпил.

– Ты слишком много пьешь, – сказала Вика.

Они заодно – матери двоих детей. Если бы Андрюха был здесь, я бы пошел в «Летчик» с ним. Во всяком случае, он бы не стал считать – кружкой больше, кружкой меньше.

– Знаешь, – проговорила Вика. – Я видела много мужчин, для которых выпивка стала проблемой. Все дело в том…

– Для меня выпивка не проблема…

– Проблема это для тебя или нет, выпивка – это единственное, чем ты регулярно занимаешься…

– Послушай, – говорю я. – Я не для этого пригласил тебя. Я думал, мы поговорим о чем-нибудь. Об Азии – ты же была в Азии? Мне хочется в Азию, пойми, мне хочется в Азию по цвету – но я хочу в Батхыз, в Туркмению, и не знаю ни единого хода туда. Там сейчас вообще что?