Кэтрин Хайд - Не отпускай меня никогда

Билли заставил себя вдохнуть.

– Не знаю. Разберемся. А ты просто езжай. Мы как-нибудь сами.

Рейлин шагнула вперед и обняла его. Поцеловала в щеку. Теплое прикосновение длилось, длилось и длилось. Билли казалось, что они простояли так очень долго. И даже потом, когда Рейлин торопливо скрылась за дверью, он по-прежнему чувствовал тепло ее губ.

– Вот, отнеси-ка Фелипе, – велел Билли. – Ему сейчас не помешает.

Грейс осторожно взяла кружку обеими руками.

– Бедный Фелипе, так поздно ложится спать. А почему ты не добавил сливки?

– Потому что он пьет кофе без сливок. Черный.

– Ты уверен?

– Точно.

Грейс замерла на пороге.

– Подожди. А когда ты успел выпить кофе с Фелипе?

– Ты тогда в школе была. Приведи его поскорее. Уже пора идти.

Билли знал, что они никуда не опаздывают и на самом деле торопиться не нужно. Но от переживаний не сиделось на месте.

Через пару минут Грейс привела Фелипе, крепко придерживая его за локоть обеими руками. В одной руке у Фелипе была кружка с кофе, второй он отчаянно тер глаза, спускаясь по ступенькам почти вслепую.

Войдя в комнату, он посмотрел на Билли, сонно улыбнулся и зевнул.

– Вот и я. Готов идти.

Акцент был заметен сильней, чем обычно, – возможно, из-за того, что Фелипе не совсем проснулся.

Вместо приветствия он быстро обнял Билли за плечи. Что ж, пожалуй, почти как Джесси.

Они стояли с Фелипе плечом к плечу и смотрели, как Грейс идет к школе.

– И вправду прогресс, – сказал Фелипе.

– Ты про что?

– Ой, извини. Спать хочется, вот и рассуждаю сам с собой. Когда мы только познакомились, ты даже на лестницу не выходил. А теперь стоишь перед школой.

– Не напоминай. До концерта осталось шесть дней. А ведь самое сложное – это туда войти. Я еще ни разу не пробовал.

Билли вздохнул, и они отправились домой.

– Ты справишься, – подбодрил его Фелипе. – Хорошо же получается.

– Если Джесси пойдет с нами, то справлюсь. Но его там может и не быть.

– А что в Джесси такого особенного? Хотя нет, не отвечай. Я примерно понимаю. Словами так сразу и не опишешь. Если у кого-то беда, за помощью лучше бежать к нему. Может, все-таки успеет вернуться.

– Надеюсь. Извини, что подняли тебя так рано.

– Сам виноват. Вчера задержался. Знал, что утром придется расплачиваться, но все равно задержался. Понимаешь… Я тут, вроде как, с девушкой познакомился.

– Правда? Замечательно!

– Ну, не совсем. То есть… это девушка. И я с ней познакомился. Но пока ничего непонятно. Знаешь, как бывает – только-только встретились. Она работает поваром-стажером в том же ресторане. Кларой зовут. Вчера сидели с ней на крыше и болтали до трех часов ночи. Глупости, знаю. Она совсем не похожа на мою предыдущую девушку. Тихая, застенчивая. Предыдущая была очень красивая, сама прекрасно об этом знала и не давала мне спуска… Ладно, что Джесси обычно делает, когда идет с тобой?

– Он клал мне руку на плечо. Тебе необязательно делать точно так же, если не хочешь. Со стороны выглядит странно, но Джесси все равно, что могут подумать другие.

Мгновение спустя Фелипе решительно положил руку на Биллино плечо.

– Спасибо.

– В детстве я очень боялся темноты, – сказал Фелипе. – У всех людей свои страхи. А у моего папы на этот счет все было строго. Надо привыкать к самостоятельности и поступать так, чтобы он мной гордился. Вести себя, как настоящий мужчина. В пять лет быть мужчиной не так-то легко, и я притворялся, что мне нестрашно. С тех пор хорошо понимаю, что такое страх. И как это здорово, когда не надо притворяться.

По улице прокатился рев двигателя, низкий, раскатистый, ни намека на глушитель. Автомобиль притормозил рядом с ними, и у Билли кровь застыла в жилах.

Водитель, бандитского вида латинос, высунулся из окошка и насмешливо причмокнул губами.

Фелипе резко убрал руку, лежавшую у Билли на плече.

– Maricones! – крикнул водитель. – Es tan en amor, maricones!

Он ударил по газам – и, судя по всему, по тормозу тоже. Колеса провернулись с пронзительным воем, запах паленой резины ударил в нос. Водитель показал им средний палец, и машина умчалась вперед, к огромному облегчению Билли.

– Извини, – тихонько сказал он Фелипе.

– Это я должен извиняться. Не понимаю, почему убрал руку. Мы же друзья, что тут такого? Надо было послать его куда подальше. К черту. К черту их всех!

Фелипе снова положил руку Билли на плечо – твердо и даже заботливо, – и они двинулись к дому.

– Теперь понимаешь, почему я так не люблю выходить из дома?