Ксения Букша - Рамка

– один из них высокий, длинноносый, длинноногий;

– другой тоже не низенький, но чуть пониже и покрепче первого;

– и у первого лицо совсем молодое, а второй растерян и вспотел;

– и первый тоже растерянный, явно ничего не соображает;

и много чего ещё теперь про них можно сказать. В общем, если коротко, то это люди в серой униформе. Какими всегда и были, но только теперь это очень заметно даже в полутьме.

Узники начинают аплодировать.

Так аплодируют пассажиры самолёта, который перепрыгивал грозу, и чемоданы кувыркались с полок, и стюардессы, сбледнув и сблевнув, промчались в хвост салона, и все молились и выворачивались наизнанку, и уже произошло всё, кроме самого падения, но всё-таки самолёт каким-то чудом не упал, зацепился за восходящий поток и долетел как надо. Кто бывал в таких переделках, тот знает, как потом звучат аплодисменты. Дружно.

Дядя Фёдор промежду аплодисментов отцепляет от штанов последнюю репейную колючку. Пророк ты, значит, говорит он себе злобно, но добродушно. Да какой с тебя пророк! Хорошо хоть не растрепал. Секунды! Они не как пули у виска, они как репей – прицепятся и едут на тебе. Так значит, нас не убьют, и весь этот песок был не последний. Вместо облегчения дядя Фёдор чувствует смертельную усталость: тащил, тащил и сбросил. Но ведь это означает…

Ну нет, вы рано радуетесь, – возражает бывший серый, который длинноногий и длинноносый. – У нас тут очень трудная ситуация.

Да-да, прямо очень трудная и к тому же геркулесовая, – тьфу чёрт, автозамена же тоже теперь не работает, – досадует второй не низенький и не серый больше. – Овсяная ситуация… А, экстренная. Минуту вашего внимания!

Алексис сочувствует ему. В его мозгу, оставшемся без карусельки, позитивки, «серого» экрана и прочих приблуд и защит, происходит кипение рассольника: всплывают обрывки затверженных формул, сталкиваясь со словами вежливости, печали, стыда и недоумения, рассудок пытается овладеть языком. – …Вашего внимания. Мы вот хотели бы тут понять, кто из вас… – он делает сложное лицо. – Кто из вас… Да как его там?

Ты же сказал, что выучил, – говорит второй бывший серый и смотрит на всех не без сочувствия, хотя и сам того не желает. – Се… Как там? Первый слог на «сэ».

Савельев? – пытается припомнить первый. – Или Сергеев… Нет… – он оглядывает их, но никто не желает признаваться и подсказывать. – Серов… Сырков…

Бывший серый вздыхает.

Память внешняя того, – поясняет он. – Сами видите. А эта которая моя… очень трудно. В общем, нам нужен человек, у которого чип.

Хм, – говорит второй бывший серый. – Я вижу, что здесь таких двое. Нам нужны вот вы, – говорит он, глядя на Бармалея.

Ну-ка дайте посмотреть, – говорит охранник, который раньше был серым. – Что-то вы непохожи по ориентировке на Максима Антоновича. Дайте-ка чип.

Бармалей вынимает чип и протягивает его первому охраннику, а тот передаёт чип товарищу.

Странно, – говорит его товарищ, который тоже раньше был серым. – Чип его, коннекта нет, информационно это Максим Антонович, а внешне не похож. Что это может означать?

Что это Максим Антонович, но он просто на него не похож, – говорит первый охранник. – Но это ничего страшного, может быть и похож, главное, что чип тот самый.

А может быть, стоит спросить у него самого? – советуется с ним его товарищ. – Хочется ведь понять, как оно… это… по правде, – и бывший серый краснеет.

Он нам не скажет по правде, – первый бывший серый, грустно. – Не поверит.

Не поверю, – подтверждает Бармалей так же грустно. – Простите, ребята. Вам ещё долго никто верить не будет.

Мы понимаем, – бывшие серые вешают носы.

Давайте сначала вы нам по правде, а потом мы вам, – предлагает Вики.

Давайте, – говорит тот, который повыше. – Дело в том, что нам пришёл старый приказ вывести владельца этого чипа на полигон к шести утра, но штука в том, что приказ пришёл, а подтверждения уже не было, потому что, ну… потому что система-то полетела. А без подтверждения мы приказ выполнить не можем.

Ну так не выполняйте, – Бармалей. – В чём проблема-то? Чего вы на сложных щах-то?

На полигон! – повторяет тот, который повыше и смотрит на часы. – На полиго-он! Вы хоть понимаете, зачем? Ликвидация будет через семь минут. Путём взрыва данного чипа.

(Самолёт опять взлетает. Аплодировали рано).

Ну так забирайте на фиг «данный чип» и тащите его на полигон без нас! – кричит Бармалей и сует чип охранникам в руки. – Быстрее!

Приказа не было, – бормочет высокий белёсый неуверенно. – Если приказа не было, значит, надо вас тут оставить и это… будь что будет как бы…