Вера Колочкова - Зима Джульетты

Звонок Любы застал ее врасплох. Вдруг высветился на дисплее незнакомый номер…

– Здравствуй, Юлечка, это я, Люба… Я твой номер у Гоши взяла.

– Ой, Любочка! Как же я рада, если б ты знала! Я сама хотела тебе позвонить, но закрутилась…

– Понимаю, Юль. Закрутилась. Да, понимаю…

– Любочка, дорогая! Даже не знаю, как мне с тобой объясниться… Ты меня врасплох застала! Ты прости меня, Любочка… Мы ведь с тобой родные люди, правда? И вообще, я хотела тебе сказать, что у тебя прекрасная дочка! И я рада, что она моя невестка!

– А у тебя хороший сын, Юля. Он мне сам вчера предложил: позвоните, говорит, моей маме, ей неловко вам звонить. И про меня, говорит, мама тоже совсем забыла.

– Да, Любочка, мне и впрямь неловко было тебе звонить. Я и сейчас виноватой себя чувствую. А Гошку ты не слушай, ему моя забывчивость только во благо! Он мне так и заявил недавно – слава богу, мол, избавился от тебя, замуж выдал, камень с души снял. Представляешь, какой поганец? Замуж он меня выдал! Ой, что я опять говорю, прости…

– Да ничего, Юлечка. Я давно не обижаюсь. Да и на что было обижаться? Право, смешно… И как я сразу не увидела, что вы… Ладно, забудем эту историю. Я искренне желаю тебе счастья. Тебе и Адаму.

– Спасибо. Спасибо, Любочка.

– И давай лучше о детях поговорим! Ты в курсе, что Варя ждет ребенка?

– Да уж догадалась.

– Срок еще маленький, но… Я думаю, можно уже радоваться. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

– Ты стала суеверной, Любочка?

– А я всегда была суеверной. И даже сейчас боюсь такие вещи по телефону обсуждать. А вдруг нас подсушивают?

– Кто? Марсиане?

– Ой, Юля… Опять ты надо мной подсмеиваешься, да?

– Нет, не подсмеиваюсь. Наоборот, страшно скучаю. А давай-ка мы, Любочка, встретимся и поговорим как две приличные сватьи! Обсудим все! И детей позовем! Я, кстати, хотела им на ремонт денег подкинуть. Они ж ремонт делают в той квартире, которая Гошке по наследству досталась.

– Да, я знаю…

– Правда, она неудобная и маленькая, но пусть пока… Конечно, им бы лучше мою квартиру отдать, но я как-то… Не решаюсь без запасного аэродрома остаться.

– Без запасного аэродрома? У тебя что, трудности в отношениях с Адамом возникли?

– Нет, нет, у нас все хорошо! Это из меня страхи всякие подсознательные лезут. Никогда не сжигаю за собой мосты, духу не хватает, хоть и знаю, что эти мосты не пригодятся. Просто привычка женщины, которая идет по жизни одна. Вернее, долго шла по жизни одна. Но привычка все равно осталась.

– Что ж, понимаю тебя. Хотя у меня привычки такой нет. Я в этом смысле абсолютно безалаберная.

– Да, я помню. Мы с тобой разные, Люба. Противоположности абсолютные. Но, как видишь, судьба свела… И где же мы все-таки встретимся? Может, у нас? Или нет, к нам не надо… Лучше мы к тебе придем! В конце концов, мальчик должен девочку сватать, а не наоборот! Как там? У вас товар, у нас купец! Вот мы и придем за товаром вместе с купцом! Только когда… Вечерами я всегда занята… У нас что сегодня? Вторник? Может, в субботу?

– Да, в субботу очень хорошо. Мы с Варей стол накроем, будем ждать. Приходите к обеду. И будет у нас настоящее сватовство, в лучших традициях.

– Ну, вот и отлично! До субботы, Любочка!

– До субботы, Юлечка.

А утром в субботу Юля досадно рассорилась с Вероникой Антоновной. Зачем-то рассказала во время завтрака про это сватовство. Сначала Вероника Антоновна слушала снисходительно, потом вдруг спросила:

– А отчего вы к нам своего сына с невесткой ни разу не позвали? Меня стесняетесь, да? Боитесь, что старуха брякнет не то?

– Ну, зачем вы так, Вероника Антоновна?.. Просто не хочу вас беспокоить. Знаете, моя невестка беременна, и… Мало ли что?..

– Боитесь, что ее стошнит от меня, да?

– Ой, ну что вы такое говорите!

– Что думаю, то и говорю! Вы изо всех сил стараетесь, вы хотите выглядеть хорошей для своего мужчины, а я для вас – только средство! Старая рухлядь, за которой надо приглядывать! А что у рухляди какие-то душевные потребности остались, вам наплевать! Все, благодарю за завтрак… Не надо мне помогать, я сама до своей комнаты доберусь! Оставьте меня, оставьте…

Вероника Антоновна выкатилась на коляске из кухни, громко хлопнула дверью в своей комнате. А Юля вдруг почувствовала страшный упадок сил, даже руки затряслись и желудок скрутило. Ну за что она с ней так, за что? Да, это понятно, возраст и все такое. Внимание к своей персоне отвоевывает… Причем подсознательно отвоевывает, но от этого не легче! Черт бы побрал это коварное старческое подсознание! Неужели она не видит, что невестка и без войны старается ей потрафить? А вдруг у невестки в один прекрасный момент ни сил, ни терпения недостанет? Особенно, когда этот прекрасный момент подкрадывается неожиданно, как бандит ночью, и забирает весь накопленный энергетический ресурс?