Вера Колочкова - Зима Джульетты

– Спасибо, Люба. Но я прошу вас учесть – у мамы сложный характер. Если вам покажутся обидными какие-то ее высказывания, просто сделайте скидку на возраст. Да, кстати! Совсем забыл! Ее зовут Вероника Антоновна!

– Да, да, мы запомним… Вероника Антоновна… Поезжайте спокойно, Адам, мы все сделаем.

– Да, у меня времени на дорогу почти не остается. Спасибо еще раз! – бросил он на ходу, торопливо шагая по коридору.

После завтрака Юля с Любой отправились в путь. Утро было прохладное, но солнце уже пригревало, и день обещал быть чудесным. Любочка тоже пребывала в чудесном настроении, болтала без умолку:

– Конечно, я понимаю, что ничего серьезного у нас быть не может. Он же такой… Ты видела, Юля, какой он, да? Как с картинки. Но заметь – никакого снобизма, правда? Ой, у меня впервые в жизни такое!.. Никогда в реальности не влюблялась, правда! А в юности я была влюблена в Андрея Болконского… А потом в профессора Преображенского! И позже уже в Павла Алексеевича Кукоцкого, когда роман вышел… Ты читала «Казус Кукоцкого», Юлечка?

– Нет. Не читала.

– А жаль… Тебе бы тоже Кукоцкий понравился!

– Ты считаешь, я бы тоже в него влюбилась? Нет, Люба, что ты. Моего жалкого ресурса духовности на такой подвиг не хватит.

– Опять надо мной подсмеиваешься, да?

– Ничуть…

– Подсмеиваешься, я знаю. Это, наверное, ужасно нелепо выглядит – влюбляться в литературных героев. А в Адаме есть что-то от чеховских мужских персонажей, ты не находишь?

– Нет… Не знаю. Почитай лучше стихи, Любочка.

– Хорошо… Баратынского хочешь?

– Валяй Баратынского.

– Нет, все-таки не понимаю, как ты живешь без стихов, Юлечка…

– Да, так и мучаюсь всю жизнь, что поделаешь.

– Ты опять иронизируешь, да? Ладно, не буду уточнять… Если хочешь, иронизируй на здоровье, может, у тебя настроение поднимется. А то я болтаю все утро без умолку, а ты все молчишь, молчишь… Ладно, слушай Баратынского! Я много его стихов знаю! Как заведусь – не остановишь! Вот с этого, пожалуй, начну, как раз в тему нашего разговора!

Любочкиного «завода» хватило аккурат на сорок минут, которые ушли на дорогу. Юля слушала, удивлялась тихо – остались же еще такие человеческие экземпляры. Это ж в наше время с поиском искать надо, кто будет тебе сорок минут без продыху читать Баратынского! Да, Любочка редкий экземпляр. Можно сказать, раритет. Жаль, не ценит никто. Вот и она, как Любочка говорит, постоянно подсмеивается. Нехорошо. Стыдно должно быть. А еще так и вертится на языке расхожее выражение – хорошо смеется тот, кто смеется последним…

Вскоре лес поредел и постепенно перешел в ухоженную парковую зону, огороженную невысокой изгородью, вдали за деревьями показались строения пансионата. Охранник в воротах указал им направление к пятому корпусу.

Дверь в комнату номер десять была закрыта. Еще постучали – тишина.

– Что ж, будем искать Веронику Антоновну! – решительно произнесла Любочка, спускаясь с крыльца. – Пойдем сначала вон по той дорожке. Ничего, быстро найдем!

Они ее и впрямь быстро нашли. Как-то сразу узнали – Вероника Антоновна была женщиной колоритной. И сложный характер прописан был в этом колорите во всей красе. И не только сложный характер.

Говорят, некоторым женщинам идет старость. Кощунственно, конечно, звучит, и тем не менее! Наверное, это происходит, когда жизненная мудрость бывает столь излишне накопительной, что переходит из просто мудрости в мудрость цинизма… И женщина светится изнутри этой дьявольской харизмой, и не важно, что волосы седы и убраны в остаточную фигу на затылке, и не имеют значения борозды морщин на лице, и не возникает испуганного отвращения к страшненьким ручкам-лапкам, вцепившимся в рычаги инвалидной коляски.

– Здравствуйте!.. – бросилась к ней радостно Любочка. – Вы ведь Вероника Антоновна, да?

– Доброе утро. Да, она самая и есть.

– А мы… Мы от вашего сына. Он попросил нас, чтобы мы… – захлебнулась объяснением Любочка, но Вероника Антоновна прервала ее довольно грубо:

– Да знаю я, не надо тарахтеть так громко! Я прекрасно слышу, между прочим. Ну, знаю я про вас, да!

– Откуда? А он сказал…

– Что сказал? Телефон, мол, матушка отключила? Ну да, отключила. А потом обратно включила, делов-то. Как включила, так сама ему и позвонила, минут пятнадцать назад. А вы быстро добежали, однако… Адам сказал, что через часок прибудете. И что мне с вами делать прикажете, гостьи дорогие?