Колм Тойбин - Бруклин

Одним вечером Эйлиш, готовая подняться наверх, увидела миссис Кео, стоявшую в дверях своей гостиной, – она держалась в тени, словно боялась попасться кому-то на глаза. Не произнеся ни слова, она поманила Эйлиш, завела ее в гостиную и тихо притворила дверь. Даже пересекая комнату, опускаясь в кресло у горящего камина и указывая Эйлиш на кресло напротив, миссис Кео продолжала молчать. Храня на лице серьезное выражение, она вытянула перед собой правую руку и опустила ее, дав Эйлиш понять, что, если та захочет что-то сказать, делать это следует тихо.

– Ну вот, – сказала миссис Кео и перевела взгляд на пламя в камине, затем подбросила полешко, а за ним второе. – О том, что вы здесь побывали, никому ни слова. Обещаете?

Эйлиш кивнула.

– Дело в том, что мисс Киган собирается съехать, и по мне, чем раньше она это сделает, тем лучше. Я заставила ее поклясться никому ничего не говорить. Она из Западной Ирландии, они там умеют помалкивать лучше, чем мы. Ее это вполне устраивает – прощаться ни с кем не придется. Съезжает она в понедельник, и я хочу, чтобы вы перебрались в ее комнату на нижнем этаже. Там совсем не сыро, поэтому не надо на меня так смотреть.

– Я не смотрю, – сказала Эйлиш.

– Вот и не надо.

Миссис Кео перевела взгляд на огонь, затем на пол.

– Это лучшая комната в доме, самая большая и теплая, самая тихая и обставлена лучше всех прочих. Обсуждать я ничего не хочу. Вы занимаете ее – вот и все. Поэтому если вы в воскресенье уложите ваши вещи, то в понедельник, когда вы будете на работе, я перенесу их туда, и конец делу. Вам понадобится ключ, поскольку у вас будет отдельный вход, общий с мисс Монтини, но, разумеется, если вы ключ потеряете, лестница, которая ведет с этого этажа в цокольный, все равно останется на месте, не волнуйтесь.

– А другие не будут против того, что я займу эту комнату? – спросила Эйлиш.

– Будут, – ответила миссис Кео и улыбнулась. И снова посмотрела на огонь, удовлетворенно кивая. А после подняла голову и наставила на Эйлиш бестрепетный взгляд.

Та не сразу поняла, что это сигнал: можешь идти. И встала – бесшумно, поскольку миссис Кео снова простерла правую руку, словно моля Эйлиш не издавать ни звука.

Поднимаясь по лестнице к своей спальне, Эйлиш думала, что цокольная комната вполне может оказаться и сырой, и маленькой. Она ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь называл эту комнату лучшей в доме. И к чему такая секретность – не к тому ли, чтобы переселить ее туда, не дав ей возможности увидеть, что там и как, да заявить протест. Что же, придется подождать до вечера понедельника.

В следующие несколько дней Эйлиш начала всерьез опасаться предстоящего переезда, к тому же ей не доставляла никакого удовольствия мысль, что, пока она будет отсутствовать, миссис Кео заберет все ее вещи и перенесет их в комнату, из которой мисс Киган появлялась что ни день в состоянии, никак уж не позволявшем предположить, что комната эта – лучшая в доме. Эйлиш понимала также, что, если комната окажется грязной, темной или сырой, пожаловаться отцу Флуду будет нельзя. Она и так уж достаточно часто пользовалась его добротой и знала, что миссис Кео это известно.

В воскресенье, укладывая вещи в чемоданы, которые она собиралась оставить рядом с кроватью, Эйлиш обнаружила, что скарб ее в них уже не вмещается, и направилась вниз, чтобы тайком попросить у миссис Кео несколько больших пакетов. Спускаясь, она подумала, что домовладелица злоупотребляет ее положением, и ощутила, как в душе ее нарастает уже знакомая страшная тоска по дому. Заснуть ей в ту ночь не удалось.

Утром дул пронизывающий и какой-то новый ветер. Дул, казалось, со всех сторон сразу и словно лед с собой нес; люди передвигались по улицам понурясь, а ожидая на перекрестках зеленого света, пританцовывали. Эйлиш почти заулыбалась от мысли, что никто в Ирландии и ведать не ведает, что Америка – самое холодное место в мире, а жители ее, выходя из домов в такое вот утро, чувствуют себя глубоко несчастными. Если она напишет об этом домой, ей просто не поверят. Весь тот день люди, заходившие в «Барточчис», рявкали на каждого, кто оставлял дверь на улицу приоткрытой хоть секундой дольше необходимого, а торговля шерстяным нижним бельем шла куда бойчее обычного.

Вечером Эйлиш, конспектируя лекции, изо всех сил старалась не заснуть, а потому думать о том, что она увидит, вернувшись в дом миссис Кео, ей было некогда. Уже шагая от трамвайной остановки к дому, решила, что ей все равно, какая комната ее ожидает, была бы только теплой и с кроватью, в которой можно выспаться. Вечер выдался тихий, ветер улегся, ледяной воздух был сух и злобно покусывал пальцы рук и ног, жег лицо, – Эйлиш, преодолев лишь половину пути и прекрасно зная об этом, все же взмолилась, чтобы поход ее поскорее закончился.