Татьяна 100 Рожева - Мужской стриптиз

Мои размышления обдало сквозняком распахнувшейся с легким шуршанием двери. Я обернулась.

– Можно? – В кабинет шагнула женщина в мокром плаще, с мужским коричневым портфелем и капающим зонтом в руке. – Татьяна? Мы с вами договаривались на пять. Простите, я немного опоздала.

– Да, да, проходите, конечно. Я вас жду. У нас тут, видите, света нет. Я уже сижу, переживаю, приедете вы или нет. Такой дождь…

– Ну, как же! Раз договорились.… А я только когда в здание ваше вошла, подумала, что, наверное, зря приехала. Темно, охранник спит, нет никого, – женщина засмеялась и протянула руку. Глаза и волосы у нее были каштанового цвета. Точнее, цвета мокрого каштана. – Здравствуйте! Очень рада, что вы меня дождались! Немчинова Светлана Георгиевна меня зовут. Я не представилась…

– Здравствуйте! – Пожала я теплую и почему-то сухую руку. – Вы раздевайтесь, зонтик раскройте, высохнет пока…

– Да, спасибо, Татьяна. – Она не спеша сняла плащ, с силой тряхнула его в коридор, туда же раскрыла зонт, чтобы не брызгать в кабинете. Следить за ее ловкими движениями было приятно. Ей было лет сорок пять. Или сорок с хвостиком, но хвостик, кажется, был увесистей, чем мой. Подходит ли слово «увеСИСтей» к хвостику? Там явно другая часть тела слышится…

Под плащом у Светланы Георгиевны оказался брючный костюм вишневого цвета без блузки. На смуглых ключицах поблескивал плоский как осколок зеркала, золотой кулон. Она пригладила волосы. Короткая стильная стрижка, крашеные волосы. В проборе виднелось немного отросшей седины. У нее была неплохая фигура, длинные ноги. Брюки ей шли, и вишневый цвет тоже. Пиджак, свободный в талии, подчеркивал объективность самооценки его хозяйки. Хозяйка вообще располагала к себе.

– Хотите чаю? – Предложила я, вспомнив, что перед обедом заваривала чай. – Только он остыл уже, наверно. А подогреть не получится…

Светлана Георгиевна удивленно и радостно улыбнулась. Глаза, подведенные стрелками, как у героинь старых фильмов, потеплели.

– С удовольствием! У меня даже случайно есть шоколадка! Я горячий и не люблю!

– А у меня случайно есть конфеты!

– Давайте я вам помогу?

– В шкафу две чашки с земляничками и конфеты. Доставайте. А я пока проведаю чайник.

Когда все было готово, она устроилась в дерматиновую диванную вмятину, оставшуюся от Володи. Старый диван всегда долго не мог прийти в себя после нового гостя. Вещи тоже становятся сентиментальными с возрастом….

У Светланы Георгиевны был уютный голос. Ее хотелось слушать, не перебивая.

– Я курирую группу молодых психологов, – не спеша говорила она, пока я разливала еле теплый чай, – три девочки и два мальчика. Все недавно закончили психфак. Ребята очень хорошие, перспективные. И проводят весьма любопытные, на мой взгляд, исследования. Девочки у меня занимаются гендерными вопросами и семьей, а мальчики детьми, так уж сложилось. Они сами выбрали, кому что интересно, я не давлю на них. Стараюсь направлять, подсказывать, но не мешать. Вот целый портфель привезла их работ, как мы с вами договаривались. Вы посмотрите, Татьяна, что может подойти для журнала. Там есть из чего выбрать. Ну, на мой взгляд, конечно. Леночка Серегина на примере двух фокус групп – мужчин 22–26 и 29–35 лет провела исследование: «Специфика переживания мужчинами семейных и возрастных кризисов». Крепкая работа, вполне профессиональная. У Вики Романенко тоже очень приличная работа «Внутриличностный гендерный конфликт в контексте семейных отношений». И мальчики молодцы у меня. На Олега Геворкяна обратите внимание. У него по подросткам интересное исследование. Он несколько лет работал в летних лагерях с детьми…

Я смотрела, как она делает небольшие глотки между фразами, и как кулончик вздрагивает на смуглых ключицах. Мне нравилось смотреть на нее.

– А дискеты вы привезли? – Вернула я себя к работе. – Кроме бумажного варианта, нужна еще и дискета, такие у нас требования. Не помню, говорила я вам?

– Да, да, говорили. Я привезла. Каждая работа на бумаге и на дискете. Вот аннотации не везде, вы знаете. Не успели они. Ну, может, это не страшно? – Она виновато улыбнулась.

– Не страшно, конечно. Но нужно. Давайте я посмотрю сначала работы. К тем, что пойдут в журнал, аннотации пришлете по почте, хорошо?

– Конечно! Обязательно! Спасибо вам большое!

О работе, собственно, было все. И чай мы почти допили. Но мне не хотелось, чтобы она уходила. Мне нравилось следить за подрагиваньем кулона на ее ключицах, за тем, как медленно и чувственно она пьет, как говорит вдумчиво, с паузами, как мечтательно поворачивает голову к окну, словно там было не стекло, заляпанное дождем, а море до горизонта…