Ефим Лехт - Израиль в Москве - повесть

— И Константин берет «субару» и тихим голосом поет.

Костик смеется, Степка двигает ушами, фильтрует базар, не забывает в кустах проверять свои сайты, оставлять свои «лайки».

Здесь их останавливает Семен Соловейчик с угрюмым питбулем.

— Здравствуй, Степа, Новый год, — хрипит он.

Невзирая на гастрит, утомительно острит. Выпускник филфака Питерского университета. То есть прошел и фил, и фак. Соловейчик — автор романа. О себе. Двухтомная сага. Жалуется на дефицит тестостерона. Произнося губные согласные, заметно плюется. Изя успокаивает:

— Знаете, Сема, вы уже не Соловейчик. Вы настоящий Соловей.

Изе нравятся графоманы. Графоманы — лучше наркоманов. Хотя это не доказано.

Приближается мрачный Гриша в винтажных сатиновых шароварах. Седая грудь, пивное брюхо, серый мусорок вокруг лысины. Пеняет на простату.

— Простата хуже воровства, — соглашается Изя. Григорий сопит, скребет щетину. Каламбур не прошел. На всякого мудреца довольно простаты.

Будучи евреем преклонных годов, Изя любит стариков. Это его target group [3] Целевая группа ( англ. ). . Утомленные солнцем, евреи всех национальностей ищут место в тени. За каждым стоит пестрый бэкграунд. Тот же Гриша был, между прочим, футболистом кишиневской «Молдовы». Правый край, играл в основе, с Мунтяном.

А у Финкельштейна, узника Сиона, отец — православный священник где-то под Тулой. Игумен Серафим. Финкельштейн-сын, кстати, тоже верующий, в вязаной кипе — большой ходок по женской части. Слушайте, что он говорит:

— Сегодня я, с Божьей помощью, сниму эту телку.

Гади Финкельштейн. Неслабое имя: Гад. О, май гад!

Сосед Корнилов Арсений Ефстафьевич, несмотря на великорусские имена, удивительно похож на Бен-Гуриона, здешнего Ленина. Он — сын немца-солдатика, успевшего зачать его в сорок третьем на оккупированной территории под Жмеринкой. Сеня одет в украинскую рубаху-вышиванку и просторный чесучовый хрущевский костюм. Откуда у хлопца еврейская грусть?

— Слава Украине! — приветствует его Израиль.

Ковыляет особа, которую Изя избегает. Женщина тяжелого поведения. Она называет себя доктором, так как когда-то защитила кандидатскую в Минском заборостроительном институте. С тех пор банальности изрекает с апломбом. Любит провоцировать и гадить. Редкий случай взаимной ненависти.

Игорь Семенович Шафиров служил на радио «Свобода». Видно, оттуда у него слоган «век свободы не видать». Впрочем, возможно, слоган появился раньше. Говорят, он тянул срок в лагерях. Там его этапировали и эпатировали. В Мордовии мордовали, в Коми он лежал в коме. В общем, колымские рассказы.

Могучий Вэлвл Чернин. Всегда с пистолетом на поясе. Идишское имя не менял. С первого класса хмельницкой школы терпеливо настаивал, что он Вэлвл. Под хихиканье, четко, по буквам: вэ, э, эл, вэ, эл.

«А-а-альтэ за-а-ахэн» [4] Старые вещи ( идиш ). , — в русском квартале громко поет на идише араб-старьевщик. Театр абсурда.

Драит плитки дворник в сильных очках. Это Рафик Дратверман, бывший директор Шепетовского банка, а ныне трудящийся Ближнего Востока. Оранжевый жилет, седые щеки, лицо всмятку. Мама ему всегда твердила: учись, сынок, а то дворником будешь. Сынок упорно грыз гранит науки. Школа с медалью, институт, кандидатская. Подавал большие надежды. А приехав в Израиль, стал маститым дворником. Сначала из-за незнания языка — иврит остался для него нотами, рыболовными крючками. А потом — понравилось! Работа на воздухе, большие связи. Сплотился с местным населением. Он почти выдавил из себя раба. Ну, может, осталась пара капель. Теперь у него кликуха Банкир. Абсорбция его поглотила.

Изе еще повезло. Не потерял профессии. Сразу нашел работу в тель-авивской газете «Русский еврей». Рисовал карикатуры, для чего пришлось изучить физиономии всех «кто есть кто» и вникнуть в склочную жизнь местной демократии. Самое трудное было — найти свою манеру. Чтоб узнавали руку мастера. Редактору карикатуры, кажется, нравились. Он ласково матерился и неохотно платил. В прошлом он был смертник. То есть за попытку угона самолета был советским судом приговорен к смертной казни. Все уважительно называли его «пахан».

В Иерусалиме Изя брал уроки компьютерной графики у Антона Носика. Носик и привел его в газету, где сам резвился, публикуя зубодробительные фельетоны. О Иерусалим! Невероятная явь, близость к Богу!

Потом Изя оказался на студии анимации. Мультики для детей, музыкальных клипов, телереклам и даже отвязный порномульт по заказу из Голландии о дерзких похождениях вагины и пениса. Почти Гоголь с «Носом».