Татьяна Алюшина - Моя первая любовь (антология)

На эстраду вышла певица, зазвучала мелодия, она запела: «Сиреневый туман над нами проплывает…»

Алик протянул мне руку: «Потанцуем?» Он был так близко, мои ресницы лежали на его щеке. Что вдруг со мной случилось, я объяснить не могу. Помню только, что в этот момент никакая не Лариса, начинающая переводчица редкого языка, прижалась к Альберту с ранней сединой, ресницы на щеке. Это под мелодию «Сиреневого тумана» плыла в объятиях Алика Рубала, самая настоящая. И она, Рубала эта, слегка отодвинула горячие Альбертовы руки и подставила ему подножку, точно так же, как он тогда, в последнюю школьную их зиму на катке.

Альберт-Алик поднялся с полу не сразу. Несколько секунд он соображал, что произошло. Потом медленно встал, посмотрел на меня прошлыми глазами, покрутил у виска и со словами «Фигуристка ж ты, Рубала» вышел из зала. И из моей жизни. Окончательно и навсегда.

Я помню все, что в моей жизни было, подробно и детально, — людей по именам, даже животных по кличкам. Не забыла, кто с кем сидел в школе и за какой партой, хоть в теперешней моей жизни давно потеряла всех из виду. Но главное помню:

Кстати, у меня сейчас есть новое платье с ремешком. Только, чтобы его надеть, пришлось дырочку на ремешке в мастерской еще одну пробить. На самом краешке.

Олег Рой — неординарный человек, наделенный множеством талантов в самых разных областях. Он не только популярный писатель, пишущий для всей семьи — от детских сказок до серьезных психологических романов, — но еще продюсер, основатель популярной мультстудии, общественный деятель. Он сочиняет стихи и музыку, сам работает с художниками и мультипликаторами и ежедневно успевает столько, сколько другой не успел бы за целый год.

Наверно, надо очень сильно любить, чтобы проснуться от того, что кто-то бережно (не дай бог, не разбудить) высвобождает тебя из своих объятий. И мне не надо открывать глаза, чтобы видеть, как она осторожно поднимается с постели, тихонько прикрывает меня одеялом, как встает возле нашей кровати и смотрит на меня. Я прекрасно представляю все это, не открывая глаз.

Она уходила и раньше, уходила, когда я спал, или когда она думала, что я сплю. Но в этот раз все по-другому: я знаю, что она хочет уйти навсегда. Об этом она ни словом не обмолвилась, даже полунамека с ее стороны не было, и все-таки я знаю, что она собирается распрощаться со мной. Для того, кто любит, не нужны намеки: когда наступает перемена, сердце подсказывает само.

Она думает, что для меня так будет лучше, но даже сама мысль, что она уйдет, вызывает у меня панику. Когда она уходит, даже ненадолго, я чувствую страх. Нет, даже не так — когда она уходит, рушится тонкая невидимая преграда между мной и страхом, между мной и той темнотой, которая заполняет мир. А сейчас она собирается уйти насовсем. Но я не останавливаю ее, я знаю, что ее просто невозможно остановить. Она неподвластна мне, как погода, как смена сезонов. И если она уйдет, я ничего не смогу сделать.

Наверное, она приняла это решение, когда я увидел книгу. Тогда ее не было рядом, но наивно даже думать, что она не узнает об этом. Здесь все в ее власти; все, что меня окружает, принадлежит ей. И даже моя душа. Если она уйдет, я не могу быть уверен, что она не заберет с собой мою душу.

Иногда кажется, что она в моей жизни была всегда. Но это не так. Когда-то ее не было, хоть теперь-то время вспоминается смутно, как невнятный силуэт в густом утреннем тумане.

О таких, как я, говорят «состоявшийся человек». В этом выражении есть что-то неправильное, ведь «состоявшийся» — значит «произошедший ранее». Но по отношению ко мне это звучит абсолютно точно. В той, далекой, прошлой жизни я состоялся. Во всех смыслах этого слова.

Я состоялся как писатель. Не Лев Толстой, конечно, но и не из тех, чей уровень — Ридерс Дайджест. Мои книги читают самые разные люди — от тинейджеров до пенсионеров, их можно найти и в республиканской библиотеке, и на книжном лотке ближайшей стоянки, и в подарочном издании с бархатным переплетом и золотым тиснением, и в формате покетбука с мягкой обложкой. Некоторые из книг экранизированы, другим это предстоит.

Как автора меня постоянно приглашают на самые разные мероприятия, охотно берут интервью, и в каждый месяц года вы обязательно найдете статью обо мне в одном из известных журналов. А список литературных премий и награды самого разного калибра не вмещаются на одну страницу, даже если набирать самым мелким шрифтом.