Джеффри Хичкок - В ногах правды нет

— Можно понять, почему она волновалась. Это же одна из главных заповедей буша — не ходить в одиночку…

— Ох, ради Бога, старина, хоть вы-то меня не пилите! Я этот буш исходил вдоль и поперек, еще когда ребенком был.

— Но, может быть, она считала, что у вас уже возраст не тот?…

— А ну, смотри сюда, как ты думаешь, сколько мне лет?

— 65?

— Нет. Всего лишь семьдесят два.

— Черт побери, это меняет дело! — Оба расхохотались.

— И я все еще очень сильный, — сказал Дик.

— Оно и видно. — Теперь Перси все было совершенно ясно. Старый придурок не сообразил, что пришло время утихомириться, никакой тайны в том нет, что жена его бросила. Пришла пора сменить тему.

— Хороший кофе, — сказал он.

— По-походному, — ответил Дик, снова доверху наливая обе кружки. Перси стал нюхать кофе — ему нравился его аромат, — как вдруг его ноздри уловили какой-то посторонний запах, далеко не такой приятный. Он поднял голову и повел носом. Канализация, наверное.

— Слушай, Дик, а ты уверен, что не ухлопал свою хозяйку?

Дик тоже повел носом и сморщился. Он вскочил и снял со стены большой мясницкий нож, обошел стойку и, с трудом сдерживая ухмылку, сдернул ошарашенного Перси с табурета и повлек его к двери во двор, прежде чем тот сообразил, что к чему.

— Разнюхал мой секрет — значит, теперь ты тоже замешан. Поможешь мне избавиться от трупа.

И прежде чем Перси, уже совершенно обескураженный, успел опомниться, сильная рука стремительно стащила его вниз по деревянной лестнице и втолкнула во двор, где, к своему ужасу, он увидел Мэг в ночной сорочке, свисающую с балки, которая выдавалась над стеной. Он сдавленно крикнул, и ноги его подкосились.

Когда Перси пришел в себя, он обнаружил, что сидит, удобно привалившись к стене. Призвав на помощь все свое мужество, он поднял глаза на «труп» — и сразу же заметил, что, во-первых, у «трупа» отсутствует голова, и во-вторых, из-под подола ночной рубашки высовывается маленькое черное копыто. Он почувствовал себя полным идиотом. Что подумает о нем его новый приятель?

Ясно, что все случившееся — грандиозный розыгрыш, и Дик наверняка ожидал, что он будет кататься со смеху, а не грохнется в обморок, как какой-то слюнтяй. Ну какой же убийца оставит свою жертву висеть всем на обозрение?!

Перси с трудом поднялся на ноги. В этот момент Дик спустился во двор со стаканом виски в руке.

— Прости меня, — сказал он. — Вот, выпей, а то ты совсем бледный.

Перси хлебнул, поперхнулся — виски было очень крепкое — и сделал еще глоток. А Дик, больше не в силах сдерживаться, захохотал так, что слезы покатились по его щекам.

— Ох, если бы ты только видел себя! Как жаль, что не миссис Ква-ква была на твоем месте! Она бы умерла от разрыва сердца!

— Я чуть не умер от разрыва сердца, — проворчал Перси.

— Что ты, старина, у тебя сердце хорошее. Но все равно, извини. Вечно я перегибаю палку в своих розыгрышах. Может, поэтому у меня так мало друзей. Это во мне ирландская кровь играет.

И он объяснил, что вывесил олений бок на воздух, чтобы мясо «созрело», и накрыл его от мух Мэггиной сорочкой.

— А зачем было устраивать комедию с ножом?

— Какую комедию? Я хотел кусок оленины для тебя отрезать — ведь ты заслужил хоть что-то приятное, после всех моих россказней?

— Большое спасибо, — сказал Перси, который вмиг представил себе, что скажет Паули, увидев это, несомненно «созревшее», мясо. — Я не должен тебя обирать.

— О чем ты говоришь! — воскликнул Дик. Он подошел к массивной двери и отпер ее. — Гляди — вон там еще сколько!

Через открытую дверь Перси увидел большую морозильную камеру. С перекладины под потолком свисали оленьи туши, у задней стены на полу была навалена еще целая куча. Он хотел было спросить, почему туши свалены в кучу — ведь полно оставалось свободных крючков, — и вдруг краем глаза увидел нечто такое, от чего весь содрогнулся, и, конечно, Дик это заметил.

— Ну что там еще?

Перси был в шоке:

— Там нога… высовывается… с пятью пальцами…

Дик заглянул в камеру.

— Так вышло, черт побери…

Он тщательно запер дверь.

Перси стоял и ждал, когда у него перестанут дрожать ноги.

— Я пойду. Кажется и так задержался здесь дольше, чем нужно.

— Нет-нет, я не хочу, чтобы ты ушел, плохо обо мне думая.

— Да не буду я плохо о тебе думать, — взмолился Перси. — Я уверен, что она тебя до этого довела. Просто мне что-то нехорошо.

Но у хозяина уже возникла новая идея.

— Пойдем наверх, я дам тебе выпить… и мы решим, что нам дальше делать.