Джеффри Хичкок - В ногах правды нет

— Да нет, его фамилия Моррисон — я просто включилась в вашу игру. Кажется, здесь больше ни у кого имена не рифмуются с номерами домов, только у Линнов.

— А у вас? — сказал Перси, улыбаясь.

— И в самом деле — миссис Ли в доме двадцать три — она может на чай пригласить вас зайти! Мне это и в голову не приходило! А как раз напротив — мистер и миссис О'Лири, в доме двадцать четыре! Ну и ну! — Она на секунду задумалась. — Но это, пожалуй и все. Почему бы вам не начать с их дома? Очень милая пожилая пара, примерно вашего возраста, хотя Маргарет, кажется, куда-то уехала. Но хозяин дома, я минут пять назад видела, как он ставил машину а гараж.

— Но в этом-то доме и прячутся ужасы! — возразил Перси. — Может, мне лучше начать с дома 22?

Миссис Ли засмеялась:

— Сильно сомневаюсь, что вы там обнаружите ваши «ужасы». О'Лири очень приятные люди. А вот насчет дома 22 — уж лучше я вам сразу скажу… Там живет вдова, и если вы с ней познакомитесь, она вам до конца жизни покою не даст. К тому же она вечно воду мутит.

— Воду мутит?

— Сплетничает. Сейчас, к примеру, распространяет слушок, что мистер О'Лири убил свою жену.

— Может, правда убил, — как вы думаете?

— Ну, конечно нет, но она-то в этом уверена — потому что миссис О'Лири уехала, не попрощавшись с ней. А я так думаю, Маргарет нарочно уехала, потому что ей надоели все эти сплетни.

— Что, если я зайду к ним и все узнаю?

— Это отличная мысль: надо поставить миссис Ква-ква из дома 22 на место. Почему бы нет, в самом деле?

— А вот почему, — честно сказал Перси, — духу мне не хватает.

Но миссис Ли решительно высмеяла его страхи и через минуту Перси уже стоял перед дверью дома 24. Он машинально ухватился за большой дверной молоток и постучал. Почти сразу же зловещая дверь распахнулась. На пороге стоял здоровенный седой мужчина, чьи добродушные морщины при виде Перси сложились в гримасу мрачного недоумения.

— Не больно-то вы похожи на полицейского, — сказал он. Такого Перси никак не ожидал, а потому не нашел ничего лучше, как спросить в ответ:

— Правда?

— Правда. Но это так к слову. Да входите же.

Он провел Перси в большую, уютно обставленную комнату. Первое, что бросилось ему в глаза, были развешанные по стенам рога оленей, над которыми красовалась великолепная голова секача.

— Присаживайтесь, — пригласил хозяин, указывая на удобное кресло. Перси сел и стал разглядывать комнату.

— Послушайте, — сказал он, — какая роскошная голова… — это вы его?.. Или нет?

— Да, это мой трофей. Я охочусь на оленей. Вы ходите на охоту?

— Нет, это не для меня. Чтобы охотиться, надо быть здоровым и сильным, — как вы. Я рыбачу иногда. Большую часть времени копаюсь в саду или мастерю что-нибудь по хозяйству, а вообще-то хобби у меня есть — я немного пишу — так, рассказы время от времени, или стихи.

— Да вы еще и поэт! Вы все меньше и меньше смахиваете на полицейского.

— А я и не полицейский. Меня зовут Перси Бэннистер и я живу на том конце Тиой-стрит.

— Какого же черта вы сразу не сказали?

— Я собирался, но вы, кажется, думали только о полиции — вы что, ждете их?

— Да не то чтобы жду… — Здоровяк отмахнулся, как будто эта тема его больше не интересовала. — Так чем могу помочь, Перси?

Перси объяснил. Он раздумывал, не прочитать ли ему свое стихотворение, которым уже начал гордиться-ведь оно так восхитило миссис Ли, — но вовремя вспомнил, какие там есть строчки о доме 24.

— Ну, как вам нравиться эта идея? — заключил он свой рассказ.

Хозяин был в восторге.

— Я считаю, это просто здорово. Вы совершенно правы — мы должны больше думать о других. Рад познакомиться с вами, Перси. Необычное имя. А меня зовут Дик О'Лири, хотя моя жена называла меня Ричард, — считала, что так шикарнее.

— У вас что, теперь нет жены? — спросил Перси, очень довольный собой, потому что смог так ловко выйти на интересующий его вопрос.

Дик помедлил, прежде чем ответить. Потом пожал плечами.

— Наверное, есть.

— Вы не знаете?

— Хм! Наверное, я должен ответить «Да, есть», но не так давно мы разругались в пух и прах, и она ушла из дому. С тех пор я ее не видел.

— Я вам сочувствую.

— Я в некотором роде и сам себе сочувствую. Но… — Дик снова помедлил, — с другой стороны, это даже к лучшему. Она в последнее время стала такой ворчуньей. Сделай то, сделай се, зачем сделал так, а не эдак. И так-день-деньской. Я чуть с ума не сошел. Ну почему мне нет ни минуты покоя — ведь я на пенсии; почему не могу делать то, что хочу? Я же ей не мешал.