Альберт Спьяццатов - Ребро жестокости

– Где и как тебя обучали и готовили?

– В «Преисподней». Спали по три часа в сутки, жрали водяных крыс, бегали по джунглям в полном обмундировании, стояли сутками по шею в реке.

– Тебя твоя подготовка не спасла. Не спасёт и других. Смотри «Сороковой», – крикнул мужчина в лыжной маске, – вот, что случится с каждым из тех, кого ты пошлёшь сюда против нас.

Выхватив из ножен громадный мачете, он схватил Энрике за волосы и начал отпиливать его голову для видеозаписи. Выражение лица жертвы оставалось отрешённым и усталым, хотя его плотно опутанное пеньковым шпагатом тело непроизвольно дрожало, билось и изгибалось в агонии. В то же время его губы тронула лёгкая сардоническая улыбка, как если бы он ждал от этой ужасной операции завершения всех своих мытарств и наступления покоя. Когда палач достиг шейных позвонков, его лицо всё же исказила гримаса нестерпимой боли, слышно было как участилось дыхание сквозь уже повреждённую трахею. В этот момент, видимо, он попытался закричать, но поскольку голосовые связки уже были перерезаны, он издал лишь шипение, сменившееся булькающими звуками. Убийца перестал пилить и, взмахнув мачете, несколькими рубящими движениями отделил голову Энрике от тела и торжествующе поднял над собой, обливаясь кровью, брызжущей из вскрытых сосудов.

На следующий день, в час-пик, выполняя свои угрозы, члены «Нового поколения», перегородили оживлённую транспортную развязку и высыпали с двух самосвалов до полусотни раздетых трупов с явными признаками пыток и насильственной смерти. Гора голых тел с уже посиневшей кожей спровоцировала не только дорожные пробки в одном из самых оживлённых центров, но и панику поднятую водителями Веракруса и их пассажирами в соцсетях и мобильных приложениях. Потрясённая страна замерла. Десятки тысяч человек со всего мира наблюдали за разгрузкой самосвалов в youtube. Вскоре к месту происшествия начали стягиваться рыдающие родственники людей пропавших без вести за последнее время. Они в отчаянии пытались распознать своих, роясь среди груды обезображенных тел, срывая с их голов полиэтиленовые мешки. Вечером в Мехико была организована пресс-конференция с участием международной прессы. Майор Санчес, делегированный руководством, мужественно принял на себя шквал провокационных вопросов.

– Означает ли новый шокирующий виток насилия полный провал войны, которую ведёт президент Касерола против наркобизнеса? – допытывалась солидная дама, представлявшая Си-эн-эн.

– Нет, сеньора, не означает. Мы уделим должное внимание усилению подразделений, занятых в «Операции Веракрус».

– Но организация назвавшаяся «Новым поколением народного Сопротивления», ответственно заявила, что воюет с «Омегас» только потому, что правительство не справляется само. Можете ли вы подтвердить, что массовое убийство в Веракрусе является первым крупным ударом по силам «Омегас», нанесшим им значительный урон? – спросила ведущая из Би-би-си в дорогих очках.

– Ответ отрицательный, сеньора. Мы идентифицируем личности убитых, лишь пятеро из них были косвенно связаны с «Омегас». Я подчёркиваю – косвенно. Они не работали на них и даже не «финансировали» их, как утверждает «Новое поколение», они всего лишь платили дань своим вымогателям. Все остальные не имели никакого отношения к «Омегас». Им была уготована роль статистов в этом бессмысленном кровавом спектакле.

– Не выступят ли завтра представители «Нового поколения» с опровержением ваших слов? Ведь они могут подкрепить выбор жертв какими-то доказательствами, – предположил репортёр из «Эль Паис».

– На телах всех жертв имеются следы пыток. Бандиты, безусловно, могли выбить из них какие-то признания силой и жестокостью. Если вы считаете методы испанской инквизиции приемлемыми, можете им верить. Надеюсь, они не начнут завтра сжигать женщин за колдовство, – попытался съязвить майор, и уже серьёзно добавил, – Повторяю, мы на сто процентов уверены, что произошло массовое убийство невинных людей в целях создания немедленного устрашающего медиа-эффекта. Это акт неприкрытого террора против гражданского населения.

Народное терпение оказалось небезграничным. Смертельно устав от мучений и издевательств, которым их подвергали всё новые и новые «защитники», простые мексиканцы действительно начали тайно собираться на кухнях, чтобы обсудить друг с другом своё плачевное положение. Кто-то на таких собраниях неизменно поднимал тему возможных мер самозащиты. Как раз одну из таких сходок собрал в любимой таверне жителей посёлка Овехуна местный стоматолог, старый Мануэль. Таверна по случаю закрылась на вечер, а сыновья хозяина внимательно следили за обстановкой снаружи, чтобы немедленно доложить отцу о любых посторонних и чужаках, если таковые вдруг появятся. Овехуна находилась в центре страны, в живописном окружении сочных льяносов и изумрудных холмов. Местные жители ещё с шестидесятых годов вели партизанскую войну против правительства, отстаивая свою левацкую точку зрения на справедливость общественного устройства. Но с тех пор много воды утекло, и мир изменился до неузнаваемости. Иллюзий старых партизан практически никто уже не разделял.