Альберт Спьяццатов - Ребро жестокости

– Ты отвезёшь деньги полковнику Диего Монсивайсу в Мехико. Ты объяснишь ему, что и сколько он нам за них должен, – сказал ему Монтес. – С того момента, как ты возьмёшься за это поручение, ты отвечаешь за мои деньги головой.

– Нет проблем, босс, – с готовностью ответил Блонди, специально хотевший подчеркнуть этим обращением, что принимает власть Монтеса над собой, поступает в его безоговорочное распоряжение. – Сначала я договорюсь с полковником, и только потом передам ему деньги.

– Если правильно обо всём договоришься, отправишься в Нуэво-Ларедо и лично всем займёшься. Никто не должен нам мешать. Тем более что все достойные боссы Восточного картеля давно уже в могилах или за решёткой.

Они съехались, как в шпионском фильме, на тихой улочке за парком «Америка» в дремотный час полуденной сиесты, когда тротуары этого района становятся безлюдными. Хотя бы здесь люди худо-бедно соблюдали традиции и поддерживали сохранность своей культуры, своей этнической идентичности. Остальные районы столицы привычно кипели и плавились от перенапряжения деловых будней. «Блонди», узнав машину по номерам, притормозил напротив и опустил стекло. Полковник Диего Монсивайс оказался седовласым, но очень бодрым и властным стариком. После ухода на пенсию он планировал размен с переездом в Акапулько, к тёплому морю, но дома там стоили недёшево. Зная, что искомую сумму ему могут принести только нелегальные, дорогостоящие услуги, он внимательно выслушал Блонди, старавшегося передать план Монтесумы слово в слово, по необходимости снабжая пересказ собственными комментариями.

– Понимаю, – сказал полковник. – Он хочет зачистить восток. Придётся поработать.

– Значит, раз вы согласны, мы будем работать вместе. Он поручил мне заняться всем этим. С чего бы вы начали, полковник, не поделитесь? Хотелось бы понять, насколько серьёзно вы относитесь к нашей инициативе, – ответил Блонди и многозначительно добавил. – Деньги у меня с собой. Вся сумма.

– Что ж, – сказал Диего, привычно пронизывая своего собеседника рентгеновским взглядом старого следователя. – На месте я работать не смогу, как вы понимаете. Но в моих полномочиях назначить верного человека, которого я буду курировать отсюда, из столицы. Скорее всего, это будет капитан Мендоса, мой человек. Полагаю, вас интересует численность персонала доступного для силовых акций?

– Совершенно верно, людей и стволов. Сколько их, этих «Омегас», вы можете пробить по своим базам? По моим данным на настоящее время из аэромобильных и амфибийных сил спецназа в Тамаулипасе дезертировало от сотни до полутора сотен солдат. Нам нужно не меньше. Мы бы хотели задействовать «коммандос майя».

– Понял вас. Могу выделить до двух сотен спецназовцев под руководством инструкторов из «коммандос майя». Вы сможете расквартировать их за свой счёт?

– Для нас это не проблема.

– Приезжайте сегодня вечером в мой гольф-клуб, – полковник двумя пальцами протянул блондину визитную карточку. – Привезите мне всё. А я пока подпишу нужные бумаги. Можете, кстати, изучить тем временем материалы в этой папке. Возьмите с собой, там только копии документов, но они не должны попасть на глаза никому кроме вас и ваших партнёров.

– Полковник, разумеется, ваши предупреждения излишни.

Изучив документы, Блонди ненадолго задумался. Враг раздвоился. Он отправил папку с нарочным к Монтесу с устным сообщением. В файл были подшиты материалы расследования дел возбуждённых после совершения нескольких заказных убийств. В числе прочих здесь было дело о расстреле бывшего заместителя прокурора Нижней Калифорнии в одном из самых популярных баров Тихуаны среди бела дня. До ухода на пенсию, он успел выдвинуть обвинения против Живчика и Лысого Панчо, по которым обоим братьям были вынесены приговоры на длительные сроки. Перелистнув страницу, можно было ознакомиться с делом о нападении военизированной группы, судя по всему «Омегас», на тюрьму «Лас Пальмас» в том же штате с организацией побега пятерых членов «Тридцатки», или с делом о похищении и жестоком убийстве редактора одной из региональных газет, регулярно публиковавшей журналистские расследования о деятельности братьев Фуэрте. В последнем случае, согласно материалам дела, «Третий», новый лидер организации, распорядился, чтобы убийство произошло на глазах у двух сыновей злополучного редактора, восьми и десяти лет соответственно – «в воспитательных целях» по его собственному выражению. Во всех эти убийствах и нападениях был безошибочно узнаваем жуткий фирменный почерк «Омегас», но при этом было совершенно очевидно, что все они совершались в интересах Западного картеля. Неужели их главари столковались в тюрьме? Полковник также подшил к последнему делу вырезку из одного из последних номеров той же региональной газеты, где редактор в своей авторской колонке обращал внимание читателей на то, что жёны Кармело и Живчика теперь подписывают жалобы и протесты в прокуратуру против дурного обращения тюремной администрации с их мужьями исключительно совместно.