Кэтрин Данн: Любовь гика

Худенькая, невзрачная девушка на экране сидит на лавочке в парке. Снято издалека, и лица девушки почти не видно. Она нервно озирается по сторонам и теребит подол рубашки.

– Что скажешь?

Я щурюсь, вглядываясь в крошечное лицо на экране.

– Она и так уже выглядит, как будто «после».

Мисс Лик хлопает себя по коленям:

– Точно подмечено!

– В смысле, – я пытаюсь разглядеть очертания груди под свободной рубашкой, – ей нечего тебе продать.

– Оли! За кого ты меня принимаешь? – В голосе мисс Лик звучит искренняя обида. – Она могла бы получить образование, устроиться на приличную работу. У этих тощих сереньких мышек нет ничего. Они только и могут, что подцепить себе мужика. А кто не подцепит, тот сдохнет.

– Я не имела в виду…

– Да, конечно. Проехали и забыли. А вот опять та хвостатая кобылка. Я еще буду думать. Наверное, можно что-то сделать. Но она меня смущает, эта хвостатая.

Я смотрю в пол, стиснув зубы. «Та хвостатая кобылка» – Миранда. Я уже миллион раз просмотрела кадры с Мирандой. Как она стоит на крыльце художественного колледжа, как она идет по улице и ест мороженое на ходу, как вертит хвостом на задрапированной бархатом сцене во время приватного выступления в «Зеркальном доме». Вот она снова: игриво щурит глаза Биневски, открывает широкий, как у Артуро, рот, вызывающе лижет мороженое, прекрасно осознавая, как на нее реагирует парень в рабочем комбинезоне, стоящий рядом с ней у перехода в ожидании зеленого света. Мне больно смотреть эти кадры. Больно смотреть на Миранду глазами мисс Лик.

– Как по-твоему, она безнадежна? – Мисс Лик тонко чувствует мои настроения. – Если считаешь, что она ни на что не годится, так и скажи, Оли.

– Нет! – Я слабо машу рукой, пытаясь смягчить свою резкую реплику.

– Она мне не звонит уже три недели, если не больше. До окончания учебного года в ее колледже остался месяц. Мы договаривались, что проведем операцию сразу по окончании семестра. Но мне кажется, она позвонит. Я заключила пари сама с собой, что она попытается вытянуть из меня вдвое больше, чем мы договаривались изначально. Даже не знаю, стоит оно того или нет. Эти тонкие артистические натуры… Но я сделала предложение и сдержу свое слово. Отрежем ей хвост, а там уж посмотрим. Дело в том, что она представляет свой хвост не уродством, а этакой эротической штучкой. Может быть, я на этом и остановлюсь. Я человек мягкий, но все-таки не идиотка. Какой смысл тратить деньги, силы и время на тупую корову, которая не в состоянии понять…

– Она не тупая. – Слова срываются с языка раньше, чем я успеваю их остановить.

– Она тупая, но у меня слабость к…

– Нет, не тупая! – кричу я.

Мисс Лик спокойно смотрит на меня, ждет продолжения. Я понимаю, что все идет прахом. Все мои хитроумные планы, все мои предосторожности, все мои добровольные мучения.

– Я не знаю! Не обращай на меня внимания. Просто мне ее жаль.

Мисс Лик всегда тает на «мне ее жаль».

– Я знаю, да. Знаю прекрасно.

– Я имею в виду, – я вонзаюсь ногтями себе в колени, чтобы не утратить контроль над собой, – она уже учится в колледже. В чем тогда смысл?

– Мужчинам нравится ее хвост. Для начала я могла бы избавить ее от этого отвлекающего фактора. Такая была у меня задумка.

Я возвращаюсь домой на такси – в свой чужой временный дом, – забиваюсь под кровать, прихватив с собой два одеяла, и укладываюсь на оранжевом паласе.

– И вот этот придурок пытается впарить мне девятимиллиметровый автоматический пистолет с магазином, длиннющим, как слоновий член. Я ему говорю, что не надо, а он все никак не отстанет. Прямо весь соплями исходит, а я смотрю на него и думаю: что он такой возбужденный? Словно ему запихали этот слоновий прибор прямо в…

Мисс Лик лежит под деревьями на мягком, шуршащем ковре из опавших сосновых иголок. Она растянулась на животе, опираясь на локти, и сжимает двумя руками маленький пистолет, из-под ее пухлых пальцев виднеется лишь кончик дула. Она давит пальцем на спусковой крючок. Гремит выстрел. На бумажной мишени, прикрепленной к стволу в пятидесяти футах от нас, появляется темное пятнышко. Мисс Лик делает четыре выстрела, потом встает на колени, «переламывает» пистолет пополам, как охотничье ружье, и выбирает стреляные гильзы, подцепляя их крепким ногтем.

– Горячо! – морщится она. – Пойдем посмотрим?

Когда я подхожу к раскромсанной в клочья бумажной мишени, мисс Лик уже успевает перезарядить пистолет и теперь догоняет меня. Под ее тяжелой поступью дрожит земля. Она срывает бумажные клочки и проводит пальцем по расщепленной коре. Ствол выглядит так, словно кто-то крошечный, но очень сильный и злой пробил его изнутри.