Ирина Муравьева - Сады небесных корней

— Мы скоро увидимся. Слышишь меня? — сказала она совсем тихо.

— Я знаю, — сказал он серьезно.

— Ты — радость моя, — прошептала она.

Тогда он обеими руками крепко-крепко обхватил ее ноги, прижался и замер. Тихие слезы побежали по ее лицу, но она не издала ни звука.

— Пора, Леонардо, — напомнил да Винчи и тронул его за плечо.

— Да, сударь. Поедемте.

Последние страницы манускрипта «Сады небесных корней» содержат описание того, что произошло в доме покойного старика да Винчи после отъезда во Флоренцию его сына и внука.

«Катерина, как сообщили свидетели, заломила руки и, не двигаясь, смотрела вслед красному бархатному берету, который еще пару минут как будто горел в свете солнца. Потом руки ее упали, и она, сгорбившись, поднялась по лестнице к себе. Альбертино Висконти, бывший, как мы предполагаем, управляющим имением, помедлил немного и поспешил за нею. Дверь была не заперта, он вошел и остановился на пороге. Она ничком лежала на постели. Дрова в камине догорели, окно было почему-то открыто. Свежий ветер слегка шевелил накидку на кресле, шуршал страницами Евангелия, но не притрагивался к лежащей, обходил стороной, так что ни один волосок не двигался на ее голове, и эта мертвая неподвижность испугала Висконти. Судя по его запискам, он был человеком скромным и крайне чувствительным, часто падал в обморок, объясняя это пережитым в детстве потрясением: отец его, рыбак из далекой Исландии, ушел под лед на глазах жены и детей, поскольку лодка, почти достигшая берега, напоролась на прибереговую льдину и тут же затонула. Мы не знаем, каким образом попал этот человек в Италию, отчего многие европейские ученые и художники числились в его близких друзьях, а один из них, до сих пор живущий в Париже, подарил на именины параплюи, под которым Катерина пряталась от дождя вместе с сыном. В жизни его много темных мест, а еще больше белых пятен, но одно известно доподлинно: он был беззаветно и, как говорят факты, платонически влюблен в мать будущего гения. На записке, содержащей описание того, что он застал в спальне Катерины, сохранились следы его слез и многие буквы размазаны.

Увидев ее неподвижной, даже и не повернувшей в его сторону головы, Висконти испугался, что она, может быть, приняла яд, поскольку это было очень распространенным среди молодежи явлением. Не дыша, он дотронулся до ее руки. Рука была теплой. Тогда он опустился на колени рядом с кроватью, на-деясь, что это заставит ее произнести хоть слово. Она не шевелилась. Он встал и сел в кресло, твердо пообещав себе никуда не уходить, пока она не придет в себя. Медленно потекло время. Густым горьким медом оно потекло на землю с листвы и с земли еще глубже — в глухие места, где живут только черви и корни бессмертных высоких деревьев. Висконти и сам не заметил, как дрема свалилась ему на затылок и, крепко обнявши за плечи, сменила его напряженную позу: он развязно откинулся и вытянул ноги почти до камина. Сколько прошло времени, он не знал. В комнате было тихо. Вдруг голос Катерины разбудил его. Он испуганно всмотрелся в темноту. Она сидела на кровати в своем белом шелковом платье и тихо разговаривала с кем-то, кого он не видел.

— Вот ты и вернулся, — сказала она. — А я испугалась. Дай руку, сыночек. Какой ты большой! Все тебя уважают. Хотя они только в лицо уважают. А что за спиной говорят!

Она засмеялась.

— Но ты их не бойся. Увидишь: никто ничего не посмеет. Когда ты придешь? Далеко? Тебе трудно? Тогда я сейчас соберусь и — к тебе. Я мигом, ты не уходи, я сейчас…

Она спустила ноги с кровати и стала нащупывать руками давно погасшую свечу.

— Синьора! — воскликнул Висконти. — Вы бредите!

Она посмотрела в темноту невидящими глазами.

— Кто там? Ты, Инесса? С Варварой? Пойдите сюда. Помогите. Не вижу без света. Инесса! Варвара! Он там задохнется во мне! Помогите! — Она разрыдалась, закашляла. — Чего вы боитесь? Нет, я не помру. Еще не пора. А помру, так неважно! Вы только достаньте его, как положено. Мою драгоценную деточку, косточку, мою виноградную душеньку…

Она поднялась и рванулась куда-то. Висконти успел подхватить ее, к счастью.

У нас нет точных сведений о ее болезни. Известно только, что горячка продолжалась несколько месяцев и Катерина была на грани смерти. Тот самый доктор, который, рискуя собственным здоровьем, наловил целое ведро отборных пьявок, пытаясь спасти старика да Винчи, заходил каждый день и с большим удовольствием мял и ощупывал больную своими длинными цепкими пальцами. Через несколько месяцев Катерина поднялась и, ответив решительным отказом на брачное предложение Висконти, сообщила, что навсегда покидает деревню».