Ирина Горбачева - Когда расцветёт сакура

— И стареньких тоже, — дополнила черноволосая женщина, чем вызвала улыбки у остальных сокамерниц.

Лора выдохнула с облегчением.

— Здравствуйте, — тихо произнесла она, подойдя к столу и выкладывая на него продукты, переданные дедом.

— Вот твоё место, — кивнула на нары женщина, казавшаяся старше всех, — а рядом твоя тумбочка, туда всё и складируй. А за то, что не жилишься, молодец. Давай знакомиться. Меня Верой Васильевной зовут. Это Нина, — она кивнула головой в сторону черноволосой женщины.

— А я, — Мария, — улыбнулась девушка, года на два старше Лоры.

— Лора, — сказала она всем остальным и присела рядом с Марией.

— Надо же Лора, Лариса, что ли? — поинтересовалась Вера Васильевна.

— Меня так с детства мама называла. А когда её не стало, в общем, в память о ней. Мне всё равно: хотите Лора, хотите Лариса.

— А что с мамой? — спросила Нина.

— Они с папой ехали на дачу из Москвы, разбились, автокатастрофа. Потом бабушка умерла. Мы с дедом одни остались.

— Да, тяжело, а что с тобой случилось? Рассказывай, — женщины приготовились слушать Лорину историю.

Когда она закончила свой рассказ, Вера Васильевна, явно имевшая авторитет среди остальных женщин задумчиво спросила:

— А почему тебя сюда перевели. По идее тебя не должны были задерживать. Подписку дала бы и всё. Твой заплатил, что ли следаку?

— Сначала так и было. А через день вызвал к себе следователь, предъявил обвинение.

— А я, что тебе говорю. Вот он у тебя гнида!

Вскоре женщины разошлись по своим местам. Лора тоже легла на нары, но заснуть ей так и не удалось. Перед ней вставал образ погибшей мамы. Волосы мамы покрывал белый воздушный шарф. Длинное платье напоминало одежду Богородицы. Лора очнулась ото сна.

— Мамочка, почему ты так рано ушла от меня? — слёзы медленно катились по её щекам. Она тихо плакала, но потом обида, непонимание всего происходящего так скрутили её душу, что уткнувшись лицом в жидкую, пахнущую сыростью и затхлостью подушку, она зарыдала в голос.

— Ну что ты, милая, что с тобой? — на край нар села Нина, — расскажи, выплачь всё, что на душе, легче станет.

— Не станет, — сквозь рыдания говорила Лора, — за что он так со мной?

В темноте камеры, она не видела лиц слушавших её женщин, но понимала, что они понимают её и сопереживают её горю.

— Разве так может быть? Теперь я его и люблю и ненавижу. Ну, скажите, как можно любить предателя? — закончила она свой сбивчивый рассказ.

— Ой, милая, ещё не то может быть, — тихо ответила ей Нина, — не переживай, не одна ты такая дура. Все мы бабы дуры. Вот теперь и отдуваемся за них. Перевелись мужики на белом свете!

— Всё это ерунда. И раньше всё так же было. Бабы ради мужиков и добро и зло творили, — присоединилась к разговору Маша. И вообще девчонки, знаете, что я слышала? Есть в Карелии у какой-то народности миф, или сказка, как ещё называют, каким-то словом…

— Эпос? Карельский эпос «Калевала» называется, — всхлипывая, подсказала Лора.

— Наверное, ты умненькая, я не запоминаю так точно. Кажется, по телеку показывали, так вот, они говорят, ну этот народ верит, что жизнь на их земле произошла от женщин, спустившихся с неба. И что мужики с какой-то планеты привезли баб на Землю, оставили их у нас, а сами полетели дальше. Или назад. Один чёрт. В общем, они там определили, что у нас тогда мужиков не было. А размножаться надо. Вот женщина и создала мужиков на свою голову, едрыть. А они нам что талдычили, что мы из его ребра, из Адамова то есть. Представляете?

— Да, я тоже слышала такую версию. Её подтверждает и версия происхождения Амазонок, — Лора уже не всхлипывала.

— Ну вот, успокоилась, молодец. Правильная версия, что мужики от баб произошли, поэтому потихоньку, обратно в нас превращаются, — заключила Маша.

— Да хватит вам, балаболки. Что вы тень на плетень наводите. Сами уже стреляные вороны, а девчонке мозги парите, — не слушай их дочка, будет и тебе счастье. Есть мужики. Чего говорить. Вот дед твой — мужик? Есть, поверь, есть мужики настоящие, способные на поступки. Ещё пути ваши не пересекались, а может и твой дурачок после такой встряски за ум возьмётся. Не совсем же он ненормальный, такую девчонку терять?

— Да, чего ты её успокаиваешь, — разошлась Маша, — не засоряй ей мозги романтикой. От баб они произошли, точняк, а те, кто не от нас, так с Марса прилетели. Поэтому, как чуть чего, так сразу в морду норовят. Чего вы ржёте? Вот мой, например, какой мужик? Так одно барохло торчит и всё отличие. Сам с детьми сидел, не работал с роду гад, ни хрена, а меня сюда послал. В Москву на заработки. Я говорю, а если в другого влюблюсь? А он мне — работай больше, не до любви будет. Вот и скажите мне: ну, зачем козе баян? Я тут приехала домой, гостинцев детям, продуктов навезла, деньги оставила, а он хмырь такой, нажрался и к стенке храпака, а утром говорит, мол, гулять будешь, детей не увидишь. Я сюда попала, а он гадёныш, детей в интернат сдыхал, а сам к другой бабе ушёл. А ты говоришь.