Владимир Козлов - Родиться Царём

— Этого ещё не хватало, — подумал Олег, — пятнадцать суток на нарах ломают все мои планы. На работе могут не отпустить без двухнедельной отработки, а будут позорить на всю вселенную, потом рассчитают. Нет, надо как — то выкручиваться из этой ситуации. А собственно чего я боюсь? — вспомнил Олег, — я не Грачёв сейчас, а Васютин. Пускай дают пятнадцать суток, а как на работу выведут в первый день сбегу. Пускай к Сане едут домой забирают его за меня досиживать. Конечно, они разберутся сразу и поймут, что он это не я. И отпустят его восвояси. Он же говорил, что для него вечное алиби, — это его сосед из вытрезвителя. А мне придётся после этого суда на некоторое время в подполье уходить. С судом шутить не надо, за обман они и срок могут намотать.

Ему было время подумать в камере КПЗ, как избежать пятнадцати суток и на следующий день в кабинете у судьи он скажет:

— Товарищ судья, поймите меня только правильно. Я сидел в павильоне на рынке пил пиво, потом ко мне подсели турки болгарского происхождения. Они со мной разговорились, потом начали угощать водкой — мастикой, которую принесли с собой. Турок, которого звали Стефан, спросил меня:

— «Правда, говорят, что не Иван — то дурак?» — Я ему отвечаю, правда, только у нас в Советском союзе их турками называют. Он мне неожиданно ударил по лицу, и после такой наглой выходки мне трудно было сдержаться. Я же всё — таки одной нации с Суворовым и Кутузовым. Не мог я в грязь ударить, чтобы не посрамить исторические сражения с супостатами этих великих полководцев. Не мог, понимаете! На кону лежала честь державы! Моя вина, несомненно, есть в этом — эмоции закипели некстати. Поэтому я прошу вас наказать меня материально? Так как на этой неделе у нас начинается региональный смотр патриотической песни, и мне не хотелось бы подводить свой музыкальный коллектив, которым я руковожу.

Судья внимательно посмотрела на респектабельного хулигана в белом костюме и посадила на стул.

Она что — то стала писать у себя, а потом подняла Олега и зачитала ему приговор, где за хулиганские действия в общественном месте Васютин Александр подвергался к тридцати рублям штрафа.

Этот мягкий приговор его вполне устраивал, он от души с благородным лицом раскланялся перед судьёй. Попрощался вежливо с милиционером, который его конвоировал до суда и вышел на улицу.

Первым делом он поехал на работу, написал заявление на увольнение. Исполняющий обязанности нового начальника участка его уговаривать не стал, а молча подписал заявление. …Сашку Васютина он на участке не нашёл. Олег хотел того предупредить о том, что ему предстоят вскоре небольшие разбирательства на работе и в милиции, за хулиганство и вытрезвитель. Его он встретит позже в этот же день около открытого пивного павильона. Александр стоял темнее тучи за высоким столиком. По его виду можно было определить, что он до предела чем — то удручён.

— Мне твоё лицо не нравится, — сказал Олег, — но ничего не поделаешь, я тебе его сейчас поперчу немного нашей совместной проблемой.

Олег во всех подробностях рассказал, что с ним произошло. Услышав такое неприятное известие, Александр плаксиво за канючил:

— Понимаешь, я вчера, когда убежал от милиции, пришёл домой, а у меня в это время с лоджии сосед спрыгнул, а китель свой с погонами на стуле оставил.

Жена получила от души. И этому гаду досталось бы молотком, если бы я не жил на первом этаже. Сейчас не знаю, что делать?

— Жену проводи к тёще, а китель продай своему соседу за две тысячи рублей, — быстро нашёлся Олег. — Если не согласится, скажи ему, что тогда отнесёшь китель в его управление или в горком партии первому партайгеноссе.

— Думаешь согласиться? — спросил Васютин.

— А куда ему деваться, — хмыкнул Олег, — иной мент за звёздочку тысячу платит, а тут целый китель. Самое главное тебе сейчас ни в коем случае не надо принимать эту ситуацию за горе. Радуйся, что освободишься от вероломной жены. И считай что китель с погонами — это твоя тринадцатая зарплата, а сейчас давай пивка попьём. Мне тоже домой трезвым неудобно появляться. Алиса допытываться начнёт, куда я подевался в белом костюме после собрания. Ещё подумает, что я налево ходил. Мне, конечно, всё равно, но огорчать её не хочу. Она этого не заслуживает. Алиса хорошая жена и мать. Я за своих детей с ней спокоен. А ты Саня не волнуйся? Штраф я сегодня или завтра заплачу за тебя обязательно в сберкассу. Наверное, завтра, — уточнил он, посмотрев на часы.