Владимир Козлов - Сестра Морфея

Из кабинета первым вышел Григорий, а за ним потянулись и другие ветераны.

— Мужики может действительно, ему скорая помощь нужна, — остановил всех Андрей Сафонов.

— Не бери в голову, — сказал Григорий, — с ним не первый раз такое. Диагноз постоянно одинаковый, называется «Перепой». Так что если хочешь, оставайся. Только знай, что Валерий Иванович в прошлом классный врач, умереть ему не даст. А ты чем ему поможешь?

Приборку в кабинете сделаешь, блевотину за ним подотрёшь? Там есть Фима, сейчас она маму вызвонит и они вдвоём наведут марафет, который уже никому уже не нужен. Неужели ты Андрей не понял, что Сибирь утонула в долгах и интригах. А нам стрелка компаса показывает верное направление — это детский дом.

Будем Серёге Платону помогать тренировать детей.

Из Липецка Платон привёз всего три медали. Янка взяла золото и два мальчика взяли серебро. Эти результатом Сергей Сергеевич был вполне доволен. У этого турнира, география была широкая, двенадцать регионов принимали участие в соревнованиях. Для детского дома это был первый случай, когда их дети выступали за чертой своего региона. И не просто выступали, а привезли с собой медали. С чем и поздравила Платона Людмила Фёдоровна.

— Очень рада за вас, — сказала она, — вы своим результатом заставите, может и других воспитателей работать.

Директор их сегодня на оперативке чехвостил, ставил вас им в пример.

— Он что уже вышел на работу? — спросил Платон.

— А что ему выходить он здесь живёт. Вот выполз сегодня как шальной, хотел воспитателей поздравить с днём учителя, а вместо приятных слов взбучку им устроил. Поздравления на вечер оставил. Вам тоже сейчас нужно сходить домой принять ванную, и к семнадцати часам вас ждём в актовый зал, на премьеру, а после профсоюзный комитет устраивает нам в кафе большой стол, но без спиртного. Спиртное нужно приносить с собой.

— Это что мне гаврюху надо на себя надевать.

Она мило улыбнулась.

— Так у нас на хозяйственном дворе кличут мериноса — производителя, а что вы подразумеваете под этим словом, мне непонятно.

— Гаврюха это галстук, который я давно уже не надевал на себя.

— Хотелось бы вас увидеть нарядным, и уверена, эта деталь гардероба придаст вам больше шарму. Только не крутите головой по сторонам. Одиноких женщин будет много. Вероятно, придут даже те, кого вы ни разу не видали. Вы для них будете как бестселлер, которой каждой захочется прочитать. Я буду за вами наблюдать, — игриво погрозила она ему пальцем.

«Наверное, я её сегодня обниму» — пронеслось у него в голове.

В семнадцать часов в тёмном плаще, сером костюме и белоснежной рубашке с галстуком он появился в детском доме. Плащ ему не дали повесить в гардеробе, двери были закрыты.

Вахтёрша, задорно улыбаясь, приложив палец к губам, сказала:

— Тихо, плащ оставьте у себя в зале. В гардероб нельзя, там Бабкина репетирует.

— Что, правда Бабкина? — приложил он ухо к двери и вдруг раздался истошный, не обладающий музыкальным слухом голос, исполнявший популярную в советские времена песню «Загадал мне попугай счастье по билетику»

Он без труда узнал голос Людмилы Ивановны и, стукнув в дверь, громко крикнул:

— Голос сейчас сорвёшь, тогда подведёшь свою артистическую труппу. На тебя зрители пришли смотреть, а ты тут волшебные песни исполняешь.

Песня оборвалась, открылась дверь. Людмила Ивановна была ещё в спортивном костюме.

— Где ты слышишь волшебные песни?

— Ну как — же, где ты видела, попугаев, которые людским счастьем могли бы распоряжаться? Разве что Йагупоп из «Королевства кривых зеркал,» но это сказка для детей.

— Сам ты поп, — не поняла она Платона, — кукушки же угадывают людям в лесу сроки жизни, и попугаи могут счастья нагадать.

Мимо проходила, какая — то с избытком надушенная женщина и, увидав «певицу» в спортивном костюме, возмутилась:

— Людмила Ивановна, почему вы не одеты. Быстро переодеваться, через пятнадцать минут начнём.

Она посмотрела на часы и вылетела из дверей, как ошпаренная.

Платон тогда без препятствий вошёл в гардероб и повесил свой плащ.

Пришёл он можно сказать в чужой коллектив. В актовом зале действительно было много женщин, которых он видел впервые. Все они были вычурно наряжены и раскрашены косметикой. Он не стал пробиваться вглубь зала, чтобы не привлекать к себе любопытных глаз, а сел с краю в последнем ряду, ближе к выходу.