Валерий Белкин - Страх

– Э-э, малыш, поосторожнее!

– Я готов!

– Парень, к чему же ты готов?

Квентин рассмеялся, бережно приложил свою рану к его.

– У нас в Шудуле воины перед битвой кровью менялись, братались. Я погибну, брат унесет и похоронит, он погибнет – я доставлю, схороню, и душа его с миром успокоится. С этого дня ты мой кровный брат.

– А я твой. Медленно текла река далеко к югу, зеркальная гладь воды слепила глаза.

– Как ты думаешь, Квентин, можно увидеть великанов?

– Пока не встречал.

– Хочу увидеться с ними и со строителями из космоса, пригласить домой, расспросить: где живут, как живут, есть ли у них тоже старики и дети, что любят. И правда ли то, что о них говорят.

– И что говорят?

– Что все здесь они построили, что мы пуп земли, – с замирающим от благоговения голосом произнес Ален. – Но я думаю: без людей и богов не обошлось.

У берегов прибились и скопились сухие ветви, листья, трава, кто-то шевелился под ними, но не показывался: побаивался чужих глаз. Кто, как ни отец Айдес подплыл послушать, Ален возвысил голос:

– Знаешь, Квентин, я вообще не верю, считаю, что, – и осекся, негоже тайны чужакам открывать.

Помолчал и спросил:

– Кто у тебя на щите?

– Лев, царь зверей.

– Царь, это как?

– Хозяин всего и всех.

– Он такой сильный?

– Да.

– А у нас нет царя-хозяина, все цари.

– Я знаю, потому беспорядок и сумятица.

– Это неправда, все хорошо здесь, – горячо возразил Ален. – Я люблю наш город, теряться в его улицах среди людей.

– Ты как сюда прошел?

– Через ворота по мосту.

– Никто не остановил?

– А зачем? – искренне удивился Ален.

Квентин вздохнул.

– Поубивают вас всех когда-нибудь в одну ночь.

В смятении Ален смотрел на Квентина, на глаза навернулись слезы.

– Братец, братец мой, что случилось, что я сказал не так?

– Ты… ты разве не знаешь?

И с искренней жалостью, соболезнуя старшему брату, воскликнул:

– Он не знает!

Медленно, четко выделяя каждое слово, произнес:

– Прости, но ты меня не расслышал. Наш город – пуп земли, нас охраняют великаны.

– Да, все я видел на своем пути: и города-медведи, города-фараоны, города-князья, но город-пуп… – Квентин развел руками.

– Мы непобедимы, – торжествующе заключил Ален.

– Пора, Ритус ждет, – пожал руку младшему брату, ушел.

Ален разделся, бросился в реку, без устали гонялся за волнами, они за ним, встал, распрямился. Упругие струи толкали в спину, а он черпал воду, пил, возливал на голову и благодарил отца Айдеса за щедрость. На берегу обсох, оглядел себя, с гордостью убедился, что из мальчишки вырос в мужчину. Оделся и покинул берег, реку, поле.

Город шумел, воздух был чист, прозрачен, улицы, дома пропитались запахом только что испеченного хлеба. Прохожие приветствовали Алена, шутливо вздымая руки к небесам, он улыбался, кланялся, польщенный.

Боги услышали мольбы мальчика, приняли дары на алтаре, и явился герой древних писаний, что читали нараспев в школе. Недаром не уступал Ален матери, не ходил в церковь к ее Богу, у них с бабушкой много богов, одни серчали, другие помогали.

С приходом Квентина сбудутся робкие мечтания Алена, его зыбкие сновидения, в одиночку Ален не справился бы. Наступит час – покинут вдвоем город, взойдут к великанам, расспросят о сокровищах в крепости, залетят в космос к пришельцам, вызнают секрет кладки камней в стены, и отец Айдес любезно пригласит к небожителям, возлягут у стола, всласть наговорятся…

– Юноша славный, взгляни на меня.

Ален взглянул, улыбнулся: девчонка стояла перед ним, без сомнения, поджидала его, оделась весело, как на праздник: белое длинное платье, на рукавах и понизу узоры из красных цветов, он узнал их. Маки, растут на полях за городом у леса. В руке держала яблоко.

Неуверенно подошел, поежился от взгляда: смотрела в упор, ни сбежать, ни спрятаться.

– Ты кто? – спросила строго.

– Ален, а ты?

– Зачем тебе мое имя?

– Не знаю.

– Почему спрашиваешь?

– У всего есть название.

– Ну раз так – Авива.

Ждала, глаз не спускала, он сказал:

– Приходи сюда завтра, на это же место, не побоишься?

Хмыкнула, протянула яблоко и ушла, не оглянувшись. Исчезла, а в воздухе остался аромат лесной земляники, разомлевшей на солнце. Голову вскружил, земля пошла из-под ног. Шагнул следом и едва не упал: с силой толкнули в спину. Повернулся и отпрянул: человек в черном, ни слова не говоря, пробежал мимо и скрылся.

Ален приник к стене. Он прекрасно знал мужчину, кроме неприязни, ничего не испытывал к нему.