Мирослав Рафай - Современная чехословацкая повесть. 70-е годы

Махали деревьям. Дивное чувство! Занесенные кусты терновника склоняли головы, когда мы проезжали. Деревья в лесу и кустарник в полях опускались перед нами на колени. Нас провожали вороны, приветливо каркая.

Когда мы на минутку перестали орать, Илона, съежившаяся в уголку, рядом с Бальцаром, сказала:

— А у Личковой двойня. Девчонки!

У Бальцара заблестели глаза. Илона тихонько прислонилась головой к его груди.

Стоял чудесный январский денек! Солнце уже садилось. Подмораживало. Воздух вкусно пах. Я сладко потянулся. Вот так бы и ехал без конца!

Сидели мы на полу кузова, прямо на остатках шлака и соли, и никому это не мешало. Люди в оранжевых жилетах привычны к такому комфорту!

Все у нас в порядке. Все при нас. Каждый думал о том, до чего же нужными оказались мы людям, и это нас радовало. Мы улыбались друг другу, хотя ни слова не было сказано. Мы чуть ли не за руки держались. Нам хотелось петь. Но не те песни, которые знают все. Я говорю о мелодиях, которые каждый поет в душе по-своему, и все-таки все вместе они звучали бы согласно. Этим я только хочу сказать, что еще немного — и я закричал бы от неуемной радости, оттого, как много подарила нам жизнь за эти два-три дня. А ребята один за другим закрывали глаза, засыпали. Мотор стонал и ревел, нас швыряло из стороны в сторону.

Так мы ехали, и дорога казалась пуповиной, связывающей два города; и было у меня такое чувство, словно мы в последнюю минуту сумели-таки восстановить обращение животворной крови.

Проснулся я в восемь вечера. Кто-то топал по коридору. Я поднял голову. Обадал уже на ногах. В мозгу промчались видения всех дней, прожитых тут, и я снова лег.

А надо было вставать. Меня мучила страшная жажда. Кто-то все ходил по коридору, туда и обратно. Надо сказать Обадалу, чтоб он это прекратил.

В коридоре, у двери в контору, меня дожидался незнакомый человек средних лет. Этакий красавчик с полудлинными волосами — в самый раз, чтоб работать в учреждении, где на длинноволосых смотрят с недоверием.

Я прошел мимо него взять чашку и вернулся в коридор, к раковине. Налил себе воды, выпил полную чашку и еще одну.

Незнакомец усмехался. Я предложил ему воды, он отказался, тогда я выпил ее сам. Что-то не видно Павличека…

Обадал смотрел озабоченно. Потихоньку моргнул мне, я не понял, что он хочет сказать. «Какая-нибудь проверка?» — пришло в голову. Надо думать, теперь начнут проверять все, что касалось Рудной. И я сразу оскорбился.

Тем временем принесли кофе. Ребята, приехавшие со мной, слонялись по двору, стараясь не смотреть на этого типа.

— Кто вы такой? — спросил я.

Вид у меня, пожалуй, был не самый привлекательный. Незнакомец разглядывал меня недоверчиво. Пялился, как на какого-нибудь диковинного зверя. Я невольно провел рукой по лицу. Укололся о щетину. Губы жгло. Вот и вся моя странность.

— Люди в порядке? — спросил я у Обадала.

— Ага, — ответил он. — В порядке. Отдыхают. И служба в порядке, все идет по порядку.

— Хорошо, — бросил я и неожиданно глянул этому типу в лицо.

Тот скалил зубы, высокомерно кивая, словно подозревал, что мы тут где-то прячем правду.

— Что вам не нравится, черт побери?! — рыкнул я.

Тип дернулся, обошел стол и встал за ним, как будто там и есть его место.

— Я вам звонил, когда начался буран.

«Ага, это тот, кто не пожелал назваться», — мелькнуло у меня в голове.

— А, пан аноним? — проговорил я.

— Ну это как посмотреть.

— Манеры у вас отвратительные.

Он не обиделся. Скорее удивился. А меня ужасно раздражало, что я не знаю, как его зовут.

— Целый вечер жду, когда вы наконец проснетесь, уважаемый товарищ.

— Вот это приятно услышать.

— Чем я заслужил такую честь?

— Сейчас узнаете.

— Где Павличек? — спросил я у Обадала.

Связь между этими двумя людьми вдруг показалась мне слишком очевидной.

— Павличек уехал, теперь тут я, — сказал незнакомец. — Павличеку надо прийти в себя после всего, что он здесь видел.

— А вы, стало быть, ждете меня, так. Мои люди тоже ждали, когда наконец кончится эта адская работа.

— Подпишите протокол проверки.

— Какой проверки? Мне ничего не известно. Вы к кому обращались?

— К замещающему начальника участка Павличеку.

— Понятно. Только мы за порог, как он вызвал проверку. Ладно. Ничего страшного не случилось. Мы ездили за роженицей. Больше вам ничего не надо?

— Надо. Вы уже в состоянии отвечать?