Сергей Телевной - Я - не заморыш!

А вот тетя Галя всезнающая говорила, что в тех краях половина людей — менты, половина — зэки. Или бывшие менты и бывшие зэки. Отец ни к одним, ни к другим не относился, потому его постоянно кидали. У бати были золотые руки, и этими руками он кому-то квартиры под евроремонт отделывал, кому-то дачи с деревянными балясинами строил, кому-то иномар­ки ремонтировал. Короче, крутился. Но денег отцу скопить не получалось, потому финансами он помочь мне не мог. И даже не всегда ему удавалось звонить на Новый год и в мой день рождения. То телефон украли у отца, то баланс не пополненный. Но я не верю, что он слабак и неудачник и что забыл про меня. Просто так гадина судьба распоряжается.

Маме все говорили, особенно незамужняя всезнающая подружка Галя:

— Подавай на алименты!

А она всегда отвечала:

— Пусть Костя станет на ноги, он и без алиментов будет сыну помо­гать. — Но убеждала мама в этом скорее саму себя. — Он же отец моего ребенка — не чужой человек. Как я его буду наказывать?..

— Ну и дура! — это про мою маму.

А я считаю, что мама не дура. Просто у нее сердце мягкое. И это, думаю, хорошо для женщины.

У меня вот сердце тоже мягкое, но для пацана, считаю, это плохо. И воля наподобие бомжа слабая. Тут есть объяснение — потому что я кесаренок. И учиться мне неохота, и лень посуду помыть, и зарядку не хочется делать. Безнадега.

А вот если бы сохранился у меня младший брат и если бы мама (сильно мягкосердечная) с папой (не очень удачливый) не расстались, тогда другое дело! Но...

Глава II

На стадионе вместо Звездной Звезды — бараны и зоотехник

Короче, мама с мягким сердцем — это хорошо. Она и батю жалеет, и меня. Но пацану в наше время с мягким сердцем — никак нельзя. Особенно если оно мягкое, как подушка, от которой трудно отрываться. И с волей сла­бой — тоже нельзя, однако приходилось.

Но вот после майских праздников решился я: с большим трудом в 6 утра оторвал от мягкой подушки свою всклокоченную голову и, не умываясь, побе­жал на стадион. 9 мая парад смотрел по телику. Сила! Хорошо бы в военный институт поступить и стать офицером. Но там физподготовка, математика, физика. Поэтому надо бежать на стадион — качаться, закаляться. Пока — физподготовка, а физика с математикой потом как-нибудь.

Вот и стадион. Он, правда, вытоптан козами и овцами. Бывают козлы, но реже. Я ж рассказывал, что мы живем в поселке, который — «ни к селу ни к городу». Тут перемешались ветхие фабричные трехэтажки с частным секто­ром. А у частников хозяйство, скот — мелко-рогатый и крупно-рогатый.

Хотя, если честно, меня на стадион погнала все-таки не воля, а вот что. Случайно узнал: там по утрам занимается она!

Кто она и какая из себя? О-о-о! Волосы вьющиеся, синие глаза, веселая, заводная. Короче — красивая, и зовут ее Лена. Ну, Звездная Звезда! Для удоб­ства буду звать ее Ленка. Потому что если Лена — это какие-то телячьи нежно­сти, не по-пацански. Ленка — моя одноклассница. Отец у нее — местный воро­тила. Зовут его Артем Артемович или Завмаг. У него — тот самый гипермаркет. Точнее, просто поселковый магазин, который называется «Гипермаркет».

Кстати, я не сказал, что в это время — в 6 утра — мамы уже дома не было. Она ушла на подработку в офис к Завмагу — мыть полы. Вообще, по жизни она инженер. Институт, как и мечтала, закончила. Днем мать работает в райцентровской конторе — в производственно-техническом отделе (ПТО). Чер­тит там всякие схемы, сочиняет техзадания и пишет техусловия. А по утрам и по вечерам моет полы в офисе у Завмага. Ей надо еще успеть вернуться домой, привести себя в порядок и к 9 часам — в свой ПТО.

А я в это время бежал трусцой по стадиону — ноги еле переставлял. Ленки почему-то не было видно. Но вот бывший колхозный зоотехник, небритый мужик из частного сектора, выгнал своих коз и баранов пастись возле стадиона. Те норовили попасть на футбольное поле.

— Ты что животину мою пугаешь! — строго сказал он мне, когда я про­бегал мимо стада.

Зоотехник немного знаком, зовут, кажется, дядька Мишка. Это тот, кото­рого когда-то мой дед Кирилл хотел в женихи маме. Но не сложилось. «В этой жизни» мама у него покупает иногда козье молоко, когда я болею. Целебное, говорят, но скажу по-чесноку, на вкус гадкое. Я ответил мохнатому мужику на его предъяву:

— Здрасьте. Я не распугиваю.— Мне показалось, что я это сказал заискивающе. Аж самому противно стало.

А он:

— Ты мне зубы не заговаривай! Мать с утра тряпкой машет, а ты дурью маешься.