Сергей Телевной - Я - не заморыш!

— Батя твой — да! Знаю, он и механик, и строитель. А вот ты.

— И он научится, — вступился за меня отец.

— А вот в газонокосилке вдвоем разберетесь? — как бы подначивал элек­трик. Ему завхоз приказал отремонтировать этот агрегат, а он, хитрец, хочет, чтобы батя это сделал.

— Легко, — сказал отец. Он в Лесостепном, в «Зеленстрое», был спецом по газонокосилкам. Потому я и люблю запах скошенной травы и бензина — с генами впитал.

Короче, целый день мы провозились. Отец говорил, что делать, я выпол­нял. Кажется, все просто, а на самом деле... Батя пропустил процедуры, я — обед.

— Нормально, — одобрил работу электрик. — Теперь надо «обкатать машину». Давай, Кирилл!

Это оказалось сложно. Во-первых, газонокосилка, которую надо надевать на себя, как рюкзак, тяжелая. Во-вторых, она меня кидала из стороны в сто­рону, как мелкого. Ну конечно, у меня же дефицит веса. Но я хоть худой, но жилистый. Как батя.

Короче, я приноровился. Мне даже понравилось. Рулишь вроде как дельтапланом или мотоциклом. А за тобой буквально ковер стелется. Тут, в Перми, такая сочная зеленая трава! Как я «рулил» газонокосилской, заметил завхоз. Подошел:

— Это ты сын санитарки Ирины?

— Ну да, — настороженно ответил я.

— Хочешь заработать? — Он это сказал прямо с интонациями дядьки Мишки-зоотехника из Лесостепного. Вспомнилось же.

— А кто не хочет!

— Можешь прямо сейчас приступать. Тебе, наверное, уже лет шестнад­цать стукнуло, паспорт есть?

— Да, есть паспорт, — про возраст я промолчал.

— Мне тоже пришлось пацаном начать работать, — сказал завхоз. — А зачем я буду Среднюю Азию нанимать, если есть свои неоднозначные реги­оны, — обратился он к электрику и отцу.

— Правильно, начальник, — одобрил электрик. — Пусть пацан работает. Трудотерапия, понимаешь, от раздолбайства хорошо помогает.

Так я начал работать. У меня получалось, я не чувствовал себя заморы­шем, а скорее наоборот. Мне казалось, мои бицепсы прямо наливаются. Я так хотел, чтобы меня, сильного, видела медсестра Катя. Но ее, к сожалению, не было.

Мама уезжает — они с зоотехником решили жениться, я остаюсь с отцом

Новоиспеченный председатель сельхозкооператива «Лесостепновский», как его теперь там. внезапно дал о себе знать.

Зазвонил мой телефон:

— Привет, Кирилл! Это дядь Миша-зоотехник.

— Здрасьте, — удивился я.

— Скажу коротко, Кирилл, без лишних церемоний. Мы с твоей матерью решили сойтись.

— Как сойтись? Пожениться, что ли?

— Сойтись, приглядеться друг к другу, а там, даст бог, поженимся.

— Как это? А как же я, как мой отец?

— Кирилл, ты уже взрослый парень. У отца твоего своя жизнь, он женат.

— При чем тут Жанка? И вообще. — я не знал, что сказать. Вдруг почувствовал себя скукоженным заморышем, обманутым и преданным.

— Мать боится тебе сказать, что мы хотим сойтись, — продолжал дядька Мишка. — Но надо обрезать пуповину. Нельзя тебе все время возле мамкиной юбки.

Про пуповину — это он зря. Не знает, что меня она, пуповина, чуть не удушила еще до рождения.

— Это не ваше дело, возле чьей я юбки! Это моя мать!

— Вот-вот. Мать у тебя как собственность. Потому-то она и боялась сказать. Ты подумай, сколько матери в одиночку горе мыкать?

— Она инженер, у нее высшее образование! — у меня не оказалось более веского аргумента.

— Вот и хорошо. Найдется ей работа в кооперативе. Сейчас-то она рабо­тает уборщицей.

— Санитаркой, — уточнил я. — Это временно. Пока папа в больнице.

— Не будь эгоистом, Кирилл. Ты скоро вырастешь, а мать одна.

— А вам-то что: одна она или нет?

— Кирилл, взрослые люди имеют право на личную жизнь. Она тебя уже вырастила.

— А теперь будет выращивать ваших баранов? Навоз за ними убирать?

— Знаешь, Кирилл, не надо так. Подсобное хозяйство, оно людям помо­гает выжить. А животные ухода требуют. Все же любят мясо, молоко? А как это достается? Через труд!

— Так возьмите себе домработницу или гастарбайтеров наймите. Вы же теперь великий начальник!

— Кирилл, не груби. Председателем меня народ выбрал, я не сам себя назначил. А с матерью твоей мы сами разберемся, кто и что по хозяйству будет делать.

— Как вы все быстро замутили! Ну, это еще неизвестно, что мама ска­жет!

— Я позвонил, потому что она не решилась бы на это никогда. И что ей там делать, в вашей Перми? Вы оба, ты и твой отец, будете ее эксплуатировать до конца жизни.

— Это вы эксплуататор! То баранов своих эксплуатировали, теперь буде­те колхозников и мою маму!..