Карсон Маккалерс - Часы без стрелок

Мелон снова поглядел на свой огород.

— Детка! — позвал он.

— Да, миленький, — откликнулась миссис Мелон.

— Ты видела огород? — Мелон вошел в дом.

— Какой огород?

— Наш огород.

— Конечно, видела, миленький. Мы все лето едим овощи. Почему ты спрашиваешь?

Мелон последнее время ел без всякого аппетита и не замечал, что ему подают, поэтому он ничего не ответил жене. Но разве это не чудо, что огород, так небрежно посаженный и совсем не ухоженный, дал такие плоды? Кольраби и цветная капуста росли вовсю, как и положено капусте. Посади кольраби, и она начнет расти как оголтелая, заглушая другие растения. Совсем как вьюнки… да, кольраби и вьюнки.

За обедом разговаривали мало. Подали мясной рулет с картофелем, но хотя еда была вкусно приготовлена, Мелон к ней не притронулся.

— Я же тебе все лето говорю, что овощи у нас свои, — сказала миссис Мелон. Муж услышал, что она говорит, но пропустил ее слова мимо ушей и, конечно, не ответил: много лет голос жены звучал для него, как жужжание пилы — звук, который слышишь, не обращая на него внимания.

Эллен и Томми быстро проглотили обед и собрались куда-то бежать.

— Дети, надо хорошенько разжевывать пищу. А не то у вас испортится желудок. Когда я была молодая, всем советовали так называемое средство Флетчера: семь раз прожевать каждый кусок, прежде чем проглотишь. Если вы будете глотать, не разжевывая, как удавы… — Но дети, пробормотав «спасибо», выбежали из дому.

После этого за столом воцарилось молчание, и супруги больше не высказывали своих мыслей вслух. Миссис Мелон думала о «бутербродах миссис Мелон»: на них шли жирные кошерные куры (не беда, если птица еврейская!), маленькие индейки и десятикилограммовые гигантские индейки. Бутерброды с индейкой она называла «бутерброд с салатом из индейки миссис Мелон»; странная вещь, но многие не могли отличить вкуса индюшатины от вкуса курицы! В это время сам Мелом был погружен в свои профессиональные раздумья: правильно ли он сегодня поступил, продав «уротон»? Он совсем упустил из виду, что несколько месяцев назад какая-то женщина предъявила жалобу на «уротон», Ее маленький Юстис проспал все звонки «уротона», но зато проснулись остальные члены семьи и молча стояли вокруг кроватки ребенка, глядя на то, как он крепко спит, тихонько делая пи-пи, а звоночки «уротона» звенят, заливаются вовсю. В конце концов отец вытащил ребенка из мокрой кроватки и нашлепал на глазах у всей семьи. Разве это было справедливо? Мелон обдумал этот вопрос и решил, что это было совсем несправедливо. Он никогда и пальцем не трогал своих детей, даже когда они этого заслуживали. Миссис Мелон держала детей в строгости, так как Мелон считал, что наказывать — это обязанность жены, но она всегда плакала, когда долг приказывал ей нашлепать ребенка. Мелон счел необходимым принять крайние меры один-единственный раз, когда четырехлетняя Элен втихомолку развела костер под кроватью у бабушки. Как рыдала старая миссис Гринлав — и от страха за себя и от жалости к любимой внучке. Но игра с огнем была единственным проступком, за который наказывал Мелон, это было слишком серьезное дело, чтобы доверить мягкосердечной матери; она ведь сама плакала, наказывая детей. Да, зажигать спички и устраивать костры — было единственное, что запрещал отец. А «уротон»? Этот прибор, правда, очень расхваливали, но Мелон пожалел, что продал его утром. Он сделал усилие, чтобы проглотить последний кусок, и адамово яблоко мучительно напряглось на исхудалой шее. Мелон извинился и встал из-за стола.

— Позвоню мистеру Харрису и попрошу, чтобы он посидел вместо меня в аптеке.

На сытом лице миссис Мелон мелькнула тревога.

— Плохо себя чувствуешь, миленький?

Мелон с такой яростью сжал кулаки, что побелели пальцы. У человека лейкемия, а его спрашивают, хорошо ли он себя чувствует! И что она думает, эта женщина… что у него крапивница или весенняя простуда? И хотя он так сжал кулаки, что от ярости побелели суставы, он спокойно сказал:

— Я чувствую себя не хуже и не лучше, чем этого заслуживаю.

— Ты слишком много работаешь, миленький. Чересчур много. Как вьючная лошадь.

— Как мул, — поправил ее Мелон. — Как мул, который вертит мельничный жернов.

— Д. Т., хочешь, я приготовлю тебе приятную, прохладную ванну?

— Вот уж не хочу!

— Не упрямься, миленький. Я ведь стараюсь, чтобы тебе было легче.

— У себя дома я имею право упрямиться сколько хочу! — капризно заявил Мелон.