Кендари Блейк - Девушка из кошмаров

– Прометей на скале. Знаешь эту историю? Каждый день он несет наказание за то, что дал смертным огонь: он прикован к скале, и орел выклевывает ему печень. Мне это наказание всегда казалось жалким. Думала, он же просто привыкнет к боли, и орлу придется придумывать новую пытку. Но ты не привыкаешь. А он придумывает.

– Мне так жаль, Анна, – говорю я, но слова отскакивают от нее.

Она не жалуется. В ее представлении никакого преступления здесь нет. Она считает это воздаянием. Справедливостью.

Она разглядывает мое лицо:

– Как давно это было? Я плохо тебя помню. Воспоминание где-то далеко, словно я знала тебя при жизни. – Улыбается. – Думаю, я позабыла, каков из себя мир.

– Ты вспомнишь.

Качает головой:

– Он меня не отпустит.

Странное движение. Оно ей не идет; болтается на ней криво и заставляет меня гадать, насколько серьезно она пострадала.

Мягко поднимаю ее на ноги:

– Нам надо идти. Надо найти моего друга, Джестин. Мы… – Сгибаюсь от острой боли в животе. Затем она пропадает, и я снова могу дышать.

– Кас. – Анна не мигая смотрит на мою футболку. Мне смотреть не надо – я и так знаю, что проступила кровь. Не уверен, значит ли это, что я недостаточно старательно про нее забываю или что время на исходе. Но лучше не рисковать.

– Что ты сделал? – Она прижимает ладонь мне к животу.

– Не важно. Нам просто надо отыскать Джестин, а затем мы можем отсюда выбираться.

Кто-то стучит меня по плечу. Оборачиваюсь и вижу Джестин, как всегда донельзя довольную собой.

Пальцы у нее покрыты ссадинами и порезами. По щекам и лбу боевой раскраской размазана кровь – наверное, утирала побитыми руками лицо.

– Где ты была? – спрашиваю. – Что случилось?

– Решала наши проблемы, – говорит она и лезет рукой в карман. Движение заставляет ее поморщиться, но, вынимая руку обратно, она просто сияет. На раскрытой ладони я вижу неровные куски блестящего серебра.

– Два полных кармана, – сообщает она. – Я нашла жилу. Металла. Того самого, из которого сделано лезвие Бидах Дуба. – Она убирает добычу с глаз долой.

Два полных кармана. Ордену с лихвой хватит, чтобы выковать новый атам. Внутри у меня что-то дергается, какая-то ревнивая тварь негромко рычит.

– Теперь у ордена будет свой правильный воин. Тебя и твоих он оставит в покое.

Я бы на это не рассчитывал, хочу я сказать, но она кивает на мою футболку:

– Рана начала проступать. Чувствую, и моя тоже. Думаю, это намек, что пора валить. – Она переводит взгляд на Анну, и обе спокойно друг друга рассматривают. Джестин ухмыляется: – Выглядит как на снимке.

Обнимаю Анну одной рукой, защищая:

– Давай просто убираться отсюда.

– Нет, – говорит Анна, и одновременно с ее словом раздается рев обеата: пронзительный металлический скрежет, идущий отовсюду сразу, словно он прямо над нами, а не внизу.

Джестин морщится и вытаскивает короткий нож и что-то вроде зубила. На обоих видны сколы и зазубрины. Полагаю, именно с их помощью она выковыривала металл из скалы.

– Это еще что за хрень? – спрашивает она, держа импровизированное оружие наготове.

– Обеат, – объясняю я. – Тот призрак, которого Анна утащила вниз прошлой осенью.

– Не призрак, – громко говорит Анна. – Он больше не призрак. Здесь – нет. Здесь он чудовище. Кошмар. И он меня не отпустит.

– Ты все время это повторяешь.

– Куда он, туда и я. – Она расстроенно закрывает глаза. – Не могу объяснить. Я теперь как бы одна из них. Часть его. Двадцать пять мертвых убийц. Четыре стенающие невинные жертвы. Мы таскаем его словно цепи. – Хрупкие бледные пальцы соскальзывают с плеч и разглаживают белую ткань платья. Болезненный, очищающий жест. Но когда она замечает, что Джестин смотрит, руки возвращаются на место.

– Они связаны, – говорит Джестин. – Если мы вытащим ее, он въедет на ней верхом. – Она вздыхает. – И что нам делать? Ты будешь не в том виде, чтобы отослать его обратно, когда мы вернемся. Думаю, орден сумел бы его удержать, может даже связать и изгнать на время.

– Нет, – настаивает Анна, – он через это уже прошел.

Я практически не слушаю их препирательства. Двадцать пять мертвых убийц. Все они здесь, запертые внутри его. Все, кого я убил. Автостопщик с сальными волосами. Даже Питер Карвер. Вот почему я видел его в той прозрачной скале и вот почему Эмили Данаггер гонялась за мной по лабиринту. Никто из них не отправился туда, куда положено. Он лежал в засаде, словно акула с разинутой пастью, и ждал, чтобы заглотить их целиком.