Энн Тайлер - Морган ускользает

Он медленно ехал к центру города, словно спускаясь сквозь все более темные слои воды. Ломбард «Все по-честному», «Бильярдная», «Водяные кровати», «Пиво», «Первый дом Иисуса», «ЗДЕСЬ БРАТЬЯ НЕ ПОДЖИГАЙ» [5]. Цветы в местах самых неожиданных – вокруг мусорной урны, на крошечном пятачке травянистой земли под окном типового дома. Он свернул за угол, там на бордюре сидел игравший с ножом мужчина – выкинет лезвие, защелкнет его подушечкой ладони и выкинет снова. Морган поехал дальше. Миновал Меллер-стрит, затем Мерджер-стрит. Повернул на Кросуэлл. Остановился, выключил двигатель, посидел, глядя на «Мастеров на все руки».

Он не был здесь уже несколько месяцев. Витрину магазина теперь наполнили пасхальные подарки – расписанные вручную яйца, и плюшевые кролики, и похожие на весенние сады лоскутные одеяла. Окна Мередитов оставались, как и всегда, пустыми, угадать по ним что-либо нельзя. Может, они там больше и не живут. Могли уехать в такси – с одним чемоданом, потратив на сборы десять минут. Он вылез из машины и направился к магазину. Поднялся по ступеням, толкнул стеклянную дверь, осмотрел узкую, уходившую наверх лестницу. Однако подняться по ней у него не хватило духу. Что он может сказать? Как объяснится? Вместо этого повернул налево и через вторую стеклянную дверь вошел в магазин. Там пахло древесиной, седая ширококостная женщина в ситцевом халатике расставляла по столу вырезанных из дерева зверушек.

– Здравствуйте, – сказала она. А затем подняла на него взгляд и, судя по всему, испугалась. Цилиндра, по-видимому. Надо было надеть что-то более уместное. Но где же покупатели? Он был здесь один, в этой комнате, полной стеганой тишины. Тут он увидел кукол.

– О да! – воскликнул он. – Кукулки!

Странное дело, у него появился акцент, непонятно только, какой страны.

– Эти кукулки для покупки? – спросил он.

– Да, конечно, – ответила женщина.

Они лежали в середине стола: Пиноккио, принцесса, карлик, старуха – все куда более сложные, чем те, что он видел прежде. Их головы были уже не круглыми – не простыми резиновыми шариками, но состояли из ткани с набивкой и крошечными швами, которые образовывали морщинки и припухлости. У старухи лицо было настолько изрыто морщинами, что Морган не удержался, провел по ним пальцем.

– Чудесно! – произнес он, все еще с акцентом.

– Их шьет молодая женщина Эмили Мередит, – сказал женщина. – Замечательная мастерица, честное слово.

Морган кивнул. Чувство он испытывал смешанное – ревность и счастье. Ему хотелось сказать: «Да-да, а то я не знаю ее, и очень хорошо. А то я их обоих не знаю. Не вам мне о них рассказывать». Но хотелось и услышать, что думает о них эта женщина, что может сказать о них весь остальной мир. И он ждал, держа куклу в руках. Женщина вернулась к своим зверушкам.

– Возможно, я посмотреть ее мастерскую, – сказал Морган.

– Что вы говорите?

– Она живет вблизи, да?

– В общем, да, она живет здесь, наверху, но я не уверена, что…

– Для меня это массу значит, – сказал Морган.

Позади стола напротив него стоял светлого дерева шкафчик, наполненный плетеными вещицами. Волнистое стекло в дверцах отражало Моргана, укорачивая и искажая, – приземистый бородатый мужчина в цилиндре. Тулуз-Лотрек. Ну конечно! Он поправил цилиндр, улыбнулся. В стекле все черное становилось прозрачным. Голову отражения украшала радужная плетеная колонна, на подбородке – что-то вроде плетеной лопатки.

– Понимаете, я тоже артисто, – сказал он женщине. И акцент у него определенно французский.

– Вот как? – отозвалась она.

– Я человек одиночка. Других артисто не знаю.

– По-моему, вы не поняли, – сказала она. – Эмили и ее муж устраивают кукольные представления для детей, это их главное занятие. А кукол продают, только когда у них появляются лишние. Их нельзя назвать…

– Все же, – разулыбался Морган, – мне нравится познакомить с ними. Нравится, если вы представить меня. Вы знаете так много люди! Я вижу. Вы друг артисто. Как ваше имя, пожалуйста?

– Ну… миссис Эппл. – Она ненадолго задумалась. – Ох, ну ладно. Полагаю, они против не будут. – И крикнула в глубину магазина: – Ханна, позаботься тут о покупателях, ладно?

Миссис Эппл направилась к боковой двери. Морган пошел следом.

Они стали подниматься по лестнице. Сверху тянуло жареным луком и дезинфекцией. Бедра миссис Эппл казались – под тем углом, под каким видел их Морган, – очень широкими. Она просто по положению своему представляла для него большой интерес: могла каждый день разговаривать с Мередитами, досконально знала распорядок их жизни, привычки, поливала их цветы, когда они уезжали выступать. Морган не без труда преодолел искушение положить ей на ягодицы дружескую ладонь. Миссис Эппл оглянулась, и он ободряюще улыбнулся.