Энн Тайлер: Морган ускользает

Раньше тут были сплошные пастбища да пахотная земля, а теперь каждый городок соединялся с другими рваной цепочкой заправочных станций и торговых центров. Морган несся мимо них. Кузов его пикапа постанывал. Всякий раз, как он сбрасывал скорость, на задней дверце кузова громыхал висячий замок.

«Думает, она такая умная, думает, мне есть до этого дело. Думает, учиненная ею глупость для меня что-то значит».

Вот и пригороды Балтимора. Многоквартирных домов все больше, уже и повернуться негде. На светофоре за ним затормозил юноша в длинном, выпущенном не меньше двадцати лет назад «додже» с похожими на плавники крыльями. Все окна его были закрыты, но радио работало на такой громкости, что музыка все равно пробивалась наружу – «Steadily Depressing, Low-Down, Mind-Messing, Working at the Carwash Blues» [22]. Морган невольно начал отбивать пальцами на руле ритм.

Ну, по крайней мере, здесь хоть солнце светило – бледное, слабое солнце поздней зимы, озарявшее белые колокольни и пустые тротуары. Он поехал на север по Чарльз, миновал вереницу магазинчиков, потом университет, пустой, с чистыми зданиями, расставленными с точностью игрушечных блоков. Повернул в коридор больших особняков, кафе, многоквартирников и остановился на улице Бонни, но подальше от ее дома – так, чтобы пикап не был виден из окон. Вылез наружу, закурил и стал ждать.

Было холодно, даже на солнышке. Морган поднял воротник к самым ушам. Увидел на парадном крыльце Бонни газету. Десять с чем-то утра, а газета так у двери и валяется – типично для Бонни. В кроне кизила сидел кардинал – красная капля в сетке черных ветвей. Может быть, тот самый, подумал Морган, что несколько лет назад высиживал птенцов в кустах чубушника. У Моргана проснулся тогда интерес собственника. Он целое лето отгонял от этих кустов кошку, родители птенцов призывали его к себе, вспархивая и тревожно щебеча, – звуки эти походили на звон мелочи в кармане. Да, но разве кардиналы не перелетные птицы? Вкус сигареты отдавал горящим мусором. Он бросил ее на землю и раздавил.

Появилась жена Билли, Присцилла, легко шагавшая в щегольском белом пальто по тротуару. На крышке ее похожей на баскетбольную корзину сумочки наверняка был вырезан кит. Она скрылась в доме (переступив через газету). Моргану Присцилла была неинтересна, он и не думал о ней никогда и сейчас тоже выбросил из головы. Немного склонившись вперед, он смотрел, как снова открывается дверь. Из нее вышел мальчик. Его внук? Тодд? Если так, он подрос. Мальчик нес скейтборд и, выйдя на улицу, встал на доску и умчался – только что был здесь и сразу исчез. Впрочем, Морган за ним не наблюдал. Его интересовала дверь.

Прошло немалое время. Он стоял, прислонясь к капоту и слушая, как пощелкивает остывающий двигатель.

Дверь сначала потемнела, оттянутая внутрь дома, а затем и вовсе исчезла из виду. На крыльцо вышла Бонни. Необъяснимого цвета кардиган, под ним что-то деревенское, неуместное – прозрачная широкая блуза и толстившая Бонни юбка в сборку. Морган решил, что она вышла за газетой, однако Бонни, не обратив на нее, как и все прочие, никакого внимания, спустилась с крыльца. Морган отступил за пикап. Впрочем, она в его сторону не посмотрела. Повернула на запад, пошла торопливо. Что-то блеснуло в ее руке – красный бумажник, набитый, как и всегда, кредитными карточками, старыми фотографиями, скомканными банкнотами.

Некоторое время он следовал за ней, держась на изрядном расстоянии. Разумеется, он знал, куда она направляется. Воскресное утро, в доме Присцилла, Тодд и бог знает кто еще, значит – в продуктовый, за булочками с корицей. Но все равно следовал, не спуская с нее глаз. Она, заметил Морган, отпустила волосы – и напрасно. Маленький пушистый клок на загривке обратился в какой-то овал с рваными краями.

Что творится в ее голове?

Так ведь он затем и приехал, чтобы выяснить это. Мчался сюда, не думая, чего ради, а теперь понял, да так неожиданно, что даже остановился. Все, чего он хотел, – спросить, почему она так поступила .

Что хотела сказать?

Или она вообразила?..

Да нет, конечно.

Или она вообразила, что он и вправду отошел в мир иной?

«Отошел в мир иной» – вот единственная формулировка, с какой он готов сейчас смириться. «Помер» как-то застревает в горле. Нет, этого вопроса он задавать не станет.

Морган стоял на месте, а Бонни целеустремленно шла к магазину.

Потом он развернулся и направился назад, к дому. Обогнул его (парадная дверь вела в центральную прихожую, его появление там мог заметить кто угодно), прошел вдоль боковой стены к сетчатой задней двери, просунул руку в дыру на сетке, поднял ржавый крючок. Прелый запах плетеной мебели – подобный запаху мышей и дешевых журнальчиков – напомнил ему о лете. Он покрутил ручку застекленной двери в гостиную. Не заперто. А ведь тысячу раз предупреждал. Беззвучно проскользнул в нее.