Нелли Карпухина-Лабузная - Исповедь живодера и другие истории адвокатского бытия

На том и расстались.

Где-то больше года прошло, участвовала я уже в другом деле: защищала цыгана, убившего бабку соседку за 20 рублей. Ну, это совсем другая история.

И при трёпе со следователем рассказал он мне, как невзначай, что Анатолий тот умер уже.

Я: «Как это?»

А он мне поведал окончание той печальной повести.

Пришло в колонию Анатолию письмо от жёнушки бывшей: мол, дорогой муженёк, подала я на развод, потому как я молода и красива, мне хочется жить. А дочек твоих, как хочешь, так и воспитывай, мне они только мешают, под ногами путаются.

И рванул Анатолий в побег. Солдат-первогодок из автомата в него сгоряча семь пуль и всадил, и все в спину. Колючая проволока забора сползти не дала. Так, мёртвого с семью дырками, с забора и сняли.

И смерть та была ровнёхонько через год. Мы по датам проверили.

А Светку ту я ещё раз в жизни встречала. Лет через семь.

Вела я обычное гражданское дело, где бывшие муж с женой однокомнатную квартиру поделить не могли: он новым браком оженился, дитё народил, да новую жёнушку жильем обеспечить хотел. Вот той новой женушкой та Светка и была. И по справке жилфонда, дочек с ней не было.

А судьёй по делу была жена того следователя. Случайности, правда?

Жильё Светка не получила. Костьми я легла, но квартира ей не досталась.

Часто-частенько, когда мне пеняют, что, мол, как это так, вы, адвокаты, убийц защищаете, и нет совести у вас, адвокатов, и что вы злыдни, я вспоминаю Толиков этих.

Убийцы – они. А жёны их – королевы.

Этот был не вор, не убийца, не растлитель малолетних, а вовсе наоборот, старший следователь! Следственного отдела аж самой милиции! И величать его следовало бы не Толиком, а Анатолием Петровичем. А вот, подишь ты, звали его все просто Толиком. И потому, что со всеми был мил да любезен, и потому, что как-то не получалось называть его строго по имени с отчеством. Его подследственные, конечно, называть его так и прав не имели, но между собой кликали Толиком. Их он не бил, что само по себе было редкостью. И нас, адвокатов, не обижал, не ставил обычные палки в колеса.

Вечером в главном кафе, где собирались гульнуть и бандиты и Толик, они чегось там не смогли поделить. Выскочили целой оравой за бедным ментом. Тот обогнул здание дома, шмыгнул в свою родную «девятку». Но тронуться не успел, как догнали его, паразиты! Главный обидчик, Женечка О., просто перевернул в одиночку машину.

Толик лечился, Женька сидел. Пока нары пролёживал в ИВС: прокурор ещё не решила, по какой статье дело Женечке шить.

Вот тогда меня подключили к защите бандита. Завели его в комнату следственную, да в наручниках, да при удалом таком сопровождении: участковый из старших, два мента по бокам. Я возмутилась нарушением прав человека: чего к адвокату в наручниках привели? Менты объяснили неумному адвокату: бандит есть бандит. Чуть не тер-р-ростический акт в отношении работника правоохранительных органов совершил! И т. д. и т. п.

Заставила таки оставить одних адвоката и подзащитного Женьку, чьи полудетские вихры никак не давали понять, что это суровый бандит с криминальнейшим прошлым. Наручники сняты, сел, закурил. И полилась наша беседа.

«Что, бабу не поделили?», – от неожиданности моего вопроса Женька опешил.

И правду: «Ага».

«Ну, рассказывай, как дело было?».

А дело обычное: не поделили бабёнку, смазливую очень, два мужика: женатый ментяра и Женька-пацан. Кстати, Светка, особу ту Светкою звали, тоже была не свободна. Муж её, Коля, тихо-тихо кололся. И мальчоночка в этой семье подрастал.

Светка с кафе быстренько смылась, а два барана остались подраться. Ну, а теракт появился потом, когда Толик прокурору докладывал, на какие там деньги да и зачем он вечером в кафе время просаживал. Не будет же Толик прокурору сам на себя статьи пришивать да навешивать. А про облик моральный его и вовсе молчим. Да ещё и жену его, Иру, быстро в известность поставят: – в городке сплетниц хватало. И не знаю ужо, кого Толик больше боялся: жены Ирочки или прокурора, но дело вывернул круто.

Так и попал Женечка О. в лапы системы. Так, мол, и так, докладывал Толик, террористический акт мы раскрыли! Ура, и погоны на плечи ему.

Стали писать протоколы, и стал сыпаться «террористический акт».

А я ещё пару свидетелей разыскала, которые и Светку, как облупленную, не понаслышке знавали, и в кафе при них мужички Светку делили, да не поделили.

Вышел Женька домой, на свободу. Светку ту бросил. Вскоре женился, ребенка родили. Бросил он мафию, поступил по контракту в ряды украинской доблестной армии. В спецназ определён. Почему?