Мария Литошко - Сердце Анны

И вот одним субботним утром, освещённым нежарким, словно покрытым вуалью, солнцем, почтальон вручил миссис Норрис то самое заветное письмо. Хотя на конверте и не было указано имени отправителя, женщина всё-равно с уверенностью поняла, что оно от Анны. Для миссис Норрис было достаточным прочесть всего одно написанное слово, чтобы узнать в нём почерк своей дорогой воспитанницы. Заперев поплотнее дверь своей комнаты, она очень быстро и несколько суетливо вскрыла конверт, словно боясь не успеть прочесть это письмо. Женщина была настолько счастлива держать его в своих руках, что ей захотелось немедленно пойти в участок и раскрыть письмо прямо перед лицом мистера Хаилтона, произнеся при этом громкую и довольную фразу: «Ну, что я Вам говорила? Анна Рочфорд жива!» – а потом отнести листок в редакцию газеты и потребовать немедленного публичного опровержения! Но, прочитав послание, она поняла: Анна совсем не хочет, чтобы о ней что-то знали, обсуждали её новую жизнь, скручивая все сочинённые сплетни в один клубок. Поэтому внезапное решение миссис Норрис не обрело себя в действительности, так и оставшись в её воображении. «Ладно уж…» – смиренно протянула она, махнув рукой, ведь ей уж очень хотелось доказать точность своей интуиции, хотя бы следователю.

Вместе с радостью, что Анна жива и здорова, в душе миссис Норрис возникло другое приятное чувство: она стала единственной, кому мисс Рочфорд дала знать о своём истинном положении, доверила тайну, скрытую ото всех остальных! Миссис Норрис приняла это, как честь, и, не сказав о письме ни одной живой душе, спрятала его под свою подушку, будто ценное сокровище.

Минуло почти три месяца, которые Анна и Томас прожили в доме миссис Бэртни. Деньги исчезали быстро и совершенно незаметно. Так как наступила осень, Тому понадобились новая одежда и тёплое пальто. И хотя он был согласен остаться без него ради возможности сэкономить, такой вариант Анна не приняла и решительно настояла на покупке.

Одним дождливым, но ещё не совсем холодным вечером Анна и Томас молча ужинали, размышляя об одном и том же.

– До конца этого месяца осталась всего неделя, – первой заговорила Анна, подняв на Тома глаза. – Это ненадёжное и неустойчивое положение мне очень не нравится. Как-будто идёшь по канату над пропастью, и с каждым шагом есть риск сорваться вниз.

– Да, – вздохнул он, – но таков мой мир: живёшь одним днём и радуешься, что встретил рассвет следующего… И каждый день необходимо думать, что сделать сегодня, чтобы не умереть завтра.

– Вот это меня и пугает! Деньги, словно унесло ветром. Я считала то, что у нас осталось: на такие гроши долго не прожить! – тревожно и взволнованно произнесла она. – Мне нужна работа. Надо успеть найти её до истечения этой недели. Как только я могла быть столь безрассудной и не подумать об этом раньше?! Можно было бы попробовать устроиться служанкой в чей-нибудь дом, попросить, чтобы ты жил со мной. Но кто меня такую возьмёт? Бесполезную… Я пыталась научиться работать, но всё валится из рук. Я и предположить не могла, что буду настолько неспособной к труду. Разве только место гувернантки поискать… Но мне только семнадцать. Кто возьмёт ребёнка в качестве няни?

В эту минуту Анне показалось, будто дорога жизненного пути для неё и Томаса начинает пропадать, меркнуть и подводит их к отвесной скале, за пределами которой лишь пропасть. Таким для неё виделось чувства замешательства и безвыходности, в которых нет мира идей. Подобные моменты очень частые, хотя и нежеланные гости всех существующих людских жизней. И, сталкиваясь с ними, всегда кажется: всё, вот он, конец, здесь всё и закончится. Эти мысли определённо точно посещали каждого человека, и Анна не стала исключением.

– Ты была рождена не для того, чтобы стать прислугой. Твой отец дал тебе воспитание леди. Он бы не одобрил идею работать служанкой, – спокойно ответил Том.

– Но разве у меня есть выбор?

– Скажи, что ты умеешь делать лучше всего?

– Я в совершенстве владею игрой на фортепиано. Могу исполнить, что угодно! Я умею петь, и если все те, кому доводилось меня слушать, не лукавили, пою я красиво. И ещё я танцую. Меня обучили всем самым популярным танцам, необходимым для истинной леди, – перечислила Анна, озарённая улыбкой приятных воспоминаний. – Все эти занятия мне по душе и сейчас. Для меня они приносили радость, гостям – удовольствие, а родителям – гордость. Но кому это может пригодиться? Даже не представляю…