Михаил Шторм - Затонувший город. Тайны Атлантиды

Вот и в эту минуту, сделав шаг к тайнику, Стаут застыл, настороженно всматриваясь в выпуклое лобовое стекло «Наяды», потому что заметил там какое-то движение.

Он присел, чтобы на него не упало ни лучика от бортовых огней, включенных, чтобы в потемках какое-нибудь судно не протаранило «Пруденс». «Наяда» не подавала признаков жизни, но впечатления часто бывают обманчивыми. Стаут не сомневался, что видел движение за черным акрилом, отражающим звезды.

Новая подводная капсула оказалась куда совершеннее своей предшественницы. Она могла погружаться до глубины в полторы тысячи метров и была лучше оборудована для подводных исследований. Находящиеся внутри аквалангисты имели возможность покидать пилотскую кабину и работать на дне даже на километровой глубине. Для этого имелся специальный отсек с регулируемым давлением. По сути, это была декомпрессионная камера. Кроме того, «Наяда» была оснащена парой механических рук. По словам специалистов, они были настолько сильными, что могли перевернуть пятитонную колонну.

Если выпадет такая возможность.

Стюарт Стаут не собирался допустить это. Под стелой хранился хитроумный радиомаяк, сигналы которого позволят определить нужные координаты, если судно будет унесено разыгравшимся штормом. И тросы не станут тому помехой. Для этого Стаут и выбрался на палубу. Он чувствовал себя богом, по воле которого вершатся судьбы людей и мира.

Верхний люк капсулы открылся. Мысленно похвалив себя за предусмотрительность, Стаут перебрался ближе к ящику с оборудованием, и тень полностью скрыла его.

Из капсулы выбрался Леоне. Даже при скудном свете звезд и одного сигнального фонаря было видно, что он блестит от пота. Бросив ворох одежды на палубу, итальянец помог выбраться женщине.

Как сразу догадался Стаут, это была не в меру любвеобильная Элен. Так вот из-за кого случилась эта вынужденная и совершенно не нужная ему задержка! Стауту хотелось выбраться из укрытия и прогнать этих двоих подзатыльниками и пинками.

Времени оставалось не так уж много. Восточный край небосвода потемнел, звезды утонули во мраке. Это означало, что ураган приближается. Как только ветер и волны достигнут «Пруденс», команда будет поднята по тревоге, и тогда Стаут не успеет осуществить задуманное. Не стоило сравнивать себя с богом. Провидение не любит подобных вольностей. Уверенность не должна переходить в излишнюю самоуверенность.

Прежде чем спуститься на палубу, Элен вздумалось посидеть на крыше «Наяды», где ее распаренное тело обдувало легким, но постепенно усиливающимся бризом. Ничего похожего на вожделение она у Стаута не вызвала. Леоне, похоже, тоже было не до женских прелестей, поскольку свое он уже получил.

– Спускайся, – позвал он шепотом, натягивая джинсы. – Кто-нибудь может нас увидеть.

– А ты боишься? – поддразнила его Элен, картинно откидываясь назад и опираясь на руки.

– Команде ни к чему видеть тебя в таком виде, – ответил Леоне, натягивая джинсы.

– Я такая страшная?

Элен тихонько засмеялась – словно серебряные колокольчики дрогнули в темноте. Тогда он, не тратя времени на уговоры, взял ее за руку и стянул вниз. Она ойкнула, а оказавшись на ногах, принялась жаловаться, что поцарапалась. Леоне сунул ей одежду, негромко уговаривая поспешить. Но вместо того, чтобы подчиниться, Элен обняла итальянца и припала к его губам.

Нет, больше терпеть было нельзя!

Стаут бросил тоскливый взгляд на восток, где черная стена занимала уже четверть неба. Сколько минут пройдет до того, как шквал ветра обрушится на судно?

Не высовываясь из своего убежища, он кашлянул, хохотнул и повозил по палубе ногами, изображая благодарную аудиторию, наблюдающую за парой из темноты. Леоне и Элен как ветром сдуло, причем, как показалось Стауту, женщина умудрилась одеться прямо на бегу, что свидетельствовало о ее необыкновенной ловкости.

Оставшись один, он выждал немного и вытащил тяжелый раскладной нож с массивной рукояткой. Одно из его лезвий представляло собой ножовку, способную перепилить стальной прут. Обойдя палубу по периметру, Стаут надрезал все четыре троса, которыми «Пруденс» крепилась к морскому дну, оставив нетронутыми по паре волокон на каждой растяжке. При штиле этого было вполне достаточно, чтобы удерживать судно на месте. Когда же грянет шторм…

Усмехнувшись, Стаут сунул нож в потайные ножны под просторную рубашку, отряхнул ладони и спустился в каюту.

– Долго ты, – заметил Ватерман.