Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 557.
…эландским известняком… Эланд — шведский остров в Балтийском море; славится красным известняком.
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 561.
… Михаэль Кольхаас… Михаэль Кольхаас — барышник и бунтовщик, живший в XVI веке; персонаж одноименной повести Генриха фон Клейста.
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 563.
…на рынке в Треслове. Тресловслеге (Träslövsläge) — рыбачий поселок в муниципалитете Варберг (лен Халланд), на юго-западе Швеции. В «Эпилоге» (третьей части «Реки без берегов») название города Халмберг изменено на Варберг.
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 566.
…О ВСЕ ВИДАВШЕМ ДО КРАЯ МИРА. Первая строка «Эпоса о Гильгамеше», который начинается так ( Эпос о Гильгамеше, с. 7):
О все видавшем до края мира,
О познавшем моря, перешедшем все горы,
О врагов покорившем вместе с другом,
О постигшем премудрость, о все проницавшем:
Сокровенное видел он, тайное ведал,
Принес нам весть о днях до потопа,
В дальний путь ходил, но устал и вернулся,
Рассказ о трудах на камне высек…
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 566.
Нет больше первой смерти. Смерть с тех пор стала чем-то заурядным. По мнению Янна, поэзия возникла как реакция — реакция сострадания — на человеческую боль и смерть. Он пишет об этом в статье 1927 года «Глосса о сидерической основе поэзии, искусства сгущения» ( Угрино и Инграбания, с. 297–299):
Не что иное как боль отдельного человекаразрушило тот священный порядок, от которого все мы происходим, порвало нити, натянутые между звездами и человеческими путями. <���…> Поэзия же — самое земное из искусств, самое человечное, самое непритязательное, но и самое необузданное, загнанное в поток времени, дальше и дальше уносимое им от изначального божественного истока <���…> поэзия черпает материал из звуков человеческой речи, впитывает оттенки каждого проходящего года и стоны, доносящиеся из подземного мира; она будто бежит, расточая себя, по единственному оставшемуся ей пути: по дороге человеческих страданий.
С гневом выпевается в «Эпосе о Гильгамеше» вечная жалоба на страдание, которое, однажды пробудившись, с тех пор отбрасывает мрачную тень на мир. Возникновение времени принесло живущим смерть. <���…>
Тревога врывается в жизнь вместе с жесткими понятиями, она овладевает грезящим умом и навязывает ему более трезвый взгляд на факты. Шествие мира отныне уже не будет сопровождаться гимническими песнопениями. Первый же крик, донесшийся с пыточной скамьи, заставил завесу в храме раздраться надвое. — — — —
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 567.
СВЕТ БЕЛОЙ ЛУНЫ ПАДАЕТ НА ДОРОГУ. ОН КАК СНЕГ. Я ДУМАЮ О РОДИНЕ. Из стихотворения «Думы в тихую ночь» Ли Бо (701–762/763).
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 568.
Почему, собственно, я назвал симфонию «Неотвратимое» (Das Unausweichliche)? Прототипом для этой симфонии послужила Четвертая симфония Карла Нильсена («Неудержимая», 1916; по-немецки она называется «Das Unauslöschliche», «Неугасимое»). См.: Bornholmer Aufieichnungen. Epilog, S. 828. В своих пояснениях к симфонии Нильсен писал ( Fluß ohne Ufer: eine Dokumentation, S. 191):
Выбрав название «Неугасимое», композитор попытался намекнуть простым словом на то, что полностью выразить может только музыка: на элементарную волю к жизни. <���…> Жизнь неразрушима и неугасима: человек сражается, борется, зачинает и уничтожает, сегодня как и вчера, завтра как и сегодня, и всё возвращается вновь. Еще раз: музыка это и естьжизнь; она так же неугасима, как жизнь.
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 575.
«Звезды и полосы навсегда» — музыка Сузы… «The Stars and Stripes Forever» — марш, написанный Джоном Филипом Сузой (1854–1932), американским композитором и дирижером духовых оркестров, ставший национальным маршем США.
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 578.
…дворец Одд-Феллов… Дворец в центре Копенгагена, построенный в 1751–1755 годах; используется для культурных и деловых мероприятий.
Свидетельство I (наст. изд.), комм. к с. 581–582.
«Напиши мне! Оправдай себя! <���…> Твой отец болен. Он хочет определенности. Он больше тебя не щадит. <���…> Но я-то остаюсь твоей матерью». О своем отношении к родителям Янн рассказывал Мушгу ( Gespräche, S. 92–93):
Читать дальше