Владимир Матлин - Куклу зовут Рейзл

Я остановился и пропустил их вперёд. Когда они проходили мимо, я успел разглядеть двух очень молоденьких девушек, закутанных в дождевики, с большими сумками в руках. Они прошли немного по набережной и свернули направо через мост против церкви Иезуитов, а я отправился осматривать эту церковь. Наверное, студентки, изучают живопись или архитектуру, подумал я тогда. И ошибся.

Венеция — небольшой город, а уж туристическая жизнь кипит и вовсе в определённых местах. Так что, запомнив однажды какого-то человека, видишь его снова и снова в тех же музеях, гостиницах, ресторанах, на концертах. Так вот и этих двух русских девушек я увидел снова, но совершенно в другой ситуации.

Роскошная улица Фаббри идёт от площади Сан Марко почти к мосту Риальто, стягивая по хорде дугу Большого Канала. В тот вечер погода смилостивилась над Венецией, дождь прекратился (как выяснилось позже, ненадолго), ветер утих, на небе проступили звёзды. Туристы высыпали на улицы, особенно густая толпа наблюдалась на Фаббри, у ярко освещённых витрин. Тех девушек, почитательниц жареной картошки, я узнал не сразу, выглядели они совсем иначе: открытые не по сезону майки, короткие шорты, туфли на высоченных каблуках. Девушки медленно двигались в толпе, улыбаясь и бросая по сторонам призывные взгляды. Внешний вид и поведение не оставляли сомнений насчёт рода их занятий — увы, ничего общего с живописью и архитектурой…

Удивлён я не был: до этого много раз приходилось видеть русских проституток в разных концах Европы: и в Праге, и в Амстердаме, и в Мадриде; в Стамбуле их особенно много, там их называют «наташами». Ещё одно свидетельство национального кризиса… Впрочем, не моя проблема, меня это не касается, больше не касается. Так я подумал в тот момент, на улице Фаббри, в тот вечер, когда дождь и ветер дали Венеции небольшую передышку.

И буквально назавтра произошла третья встреча. В середине дня мне понадобилось зачем-то забежать к себе в квартиру. Я шёл по набережной Св. Катерины и возле моста против церкви увидел небольшую толпу. Люди сгрудились вокруг женщины, лежащей пластом на нижней ступеньке моста. Над ней склонилась подруга. Я сразу их узнал.

Лежащая женщина казалась бездыханной. Я растолкал толпу, громко выкрикивая «I am a doctor! Dottore! Dottore!», и проверил пульс. Жива, похоже на глубокий обморок.

— Вы знаете, что с ней? — спросил я подругу. — Она болела?

Услышав русскую речь, девушка вздрогнула:

— Не знаю, не знаю. Шли, а она вдруг побледнела и упала. Только скажите им, чтоб скорую помощь не вызывали. Скажите им! — Она показала на столпившихся людей.

Я снял с себя плащ, свернул и подложил под голову больной.

— Обязательно скорую помощь — и в больницу, — сказал я. — Это может оказаться что-нибудь… очень плохое. Когда у неё были месячные?

— Две недели назад.

— Вот видите. Нужно сделать сканирование мозга. В больницу! Немедленно в больницу!

Она прямо задрожала от ужаса:

— Нет-нет, нам нельзя. Нас в тюрьму посадят, если узнают. В больницу нельзя.

Я посмотрел на эту жалкую, трясущуюся фигурку, смертельно бледное, искажённое страхом лицо… и кое-что стало до меня доходить.

— Вы что — нелегально здесь?

Она ничего не ответила, только опустила голову.

Да, ситуация… Хорошо, если просто какое-то временное недомогание, но ведь это может быть нечто гораздо худшее. Например, опухоль в мозгу.

— С ней такое раньше случалось?

— Нет, она здоровая, это так… Скоро пройдёт. Скажите им, чтоб не вызывали скорую помощь.

Между тем девушка открыла глаза. Я приподнял ей голову и спросил:

— Как вы себя чувствуете?

Было ясно, что она меня поняла. Сознание медленно к ней возвращалось.

— Галька, Галька, ты что? А? Галька… — бормотала её подруга.

— Вы можете сесть? — спросил я

Она медленно выпрямилась и села.

— Галька, идти надо. А то они скорую помощь вызовут, в больницу отвезут. Слышишь? Идти надо. — И мне: — Здесь недалеко. Вон через мост и направо.

— Сейчас, — сказала Галька. Опираясь на меня и на подругу, она поднялась, и мы медленно двинулись через мост. Кто-то из толпы подал мне забытый плащ. Таким порядком, поддерживая больную, мы перешли мост, свернули направо и оказались перед входом в обшарпанный трёхэтажный дом, точь-в-точь похожий на мой.

— Какой этаж?

— Тут я сама доберусь, мне уже лучше, — поспешно сказала Галя.

— Давайте я помогу.

— Нет-нет, — словно испугалась она, — туда не надо. Я сама.

— Ладно, как хотите. Но предупреждаю: если припадок повторится — немедленно в больницу. Это может быть опасно. Я врач, знаю, о чём говорю. На всякий случай: я живу вон на той улице, параллельной, видите? Дом номер десять, третий этаж.