Владимир Матлин - Куклу зовут Рейзл

— Ты опять?.. — спросил он тихо.

На этот раз Ронни испугался:

— Но это же не «Левандро», я туда больше не хожу, — залепетал он жалобно.

— Не смей появляться во всем Оквуде, это не твоя территория. Ещё раз тебя засеку, будет плохо. Имей в виду.

Услышав об этом происшествии, Лола пришла в неистовство. Она ругалась последними словами, проклинала д’Артаньяна по-английски, по-чешски и по-еврейски. А потом сказала:

— Тогда вот что. Он сам меня довёл, я не хотела. Но теперь я пойду к нему и скажу, что кое-что про него знаю, мне мой Ларри рассказывал. На такие дела срока давности не бывает. И если он, сволочь такая, не оставит тебя в покое…

— А для тебя это не опасно? — встревожился Ронни.

— Наплевать на него. Что он мне сделает?

На следующий вечер Ронни вернулся домой поздно — он иногда заходил в бар под названием «Гиппо», где собирались друзья и товарищи по профессии. У себя дома Ронни застал Лолу, она дремала на диване. В этом не было ничего необычного: он давно дал ей ключ от своей квартиры: она заходила к нему днём прибраться в его отсутствие и оставить какую-нибудь еду.

— Еле дождалась, — заговорила она возбуждённо. — У меня новости. Я сегодня с д’Артаньяном виделась.

— Ну да?!

— Представь себе… Да ты садись, я всё расскажу.

Её лицо светилось гордостью победителя.

— Значит так! — Она щёлкнула зажигалкой, закурила. — Пришла я к нему в офис часа в два. Стелла меня сразу узнала, бросилась обнимать, потом были «где ты пропадаешь?» и всё такое. Он тоже приветлив, усаживает в кресло, сигаретой угощает. «Чем, — говорит, — могу быть полезен?» Я сразу к делу. «Оставь в покое Ронни», — говорю. Он слегка удивился: «Тебе-то он кто? Правнук, что ли?» — «Не твоё дело. Он мне напоминает Ларри». Я хотела ему намекнуть, что Ларри знал о его делишках, но он не понял и стал смеяться. «Ты, — говорит, — сентиментальна, как старая блядь». Я говорю: «Так я она и есть». Он отвечает: «Мне этот паскудник бизнес портит». Про тебя, значит. Я ему: «Ерунда, у вас разные клиенты». — «Это моя территория». — «А он в соглашении вашем не участвовал». Так мы спорим слово за слово. Мне это надоело, я взяла и выложила: «Помнишь то дело с чикагским ювелиром и его женой? Не притворяйся, мне Ларри всё рассказал. Всё, как было, кто участвовал, куда сбыли — всё-всё. Так вот, если ты тронешь мальчика, я в тот же день пойду в ФБР. Ларри уже ничего не будет, благословенна память праведника, а ты можешь здорово погореть». Он это услышал и в лице изменился. «Ладно тебе, — говорит, — мы же свои люди. Давай по-хорошему». «Давай, — говорю. — Ты оставь в покое Ронни, и я буду молчать». На том и расстались.

Она с победным видом посмотрела на Ронни:

— Ну как? Годится на что-то старая рухлядь Лола?

— Не знаю, что и сказать. — Ронни был искренне тронут. — Как ты не побоялась? По гроб жизни твой должник…

— Ладно… Что сумела, то и сделала. Я думаю, ты можешь смело возвращаться в «Левандро». Он тебя за милю обходить будет.

Ронни действительно вернулся в «Левандро». Миссис Глусски по-прежнему была с ним любезна, продавщицы по-прежнему высказывали ему своё презрение, но самое главное: старые клиентки его не забыли и мало-помалу возвращались.

Ронни старался не перетруждать себя и обычно в середине дня приходил домой отдохнуть. На этот раз, подходя к дому, он увидел небольшую толпу народа и две полицейские машины. Вход был перекрыт жёлтой лентой. Сердце у Ронни бешено застучало. «Я здесь живу, я здесь живу!» — закричал он, и полиция впустила его в дом.

Дверь в Лолину квартиру была распахнута, в комнате суетилось несколько полицейских в форме и в штатском. Лола (вернее, её тело) лежала в спальне на кровати. Лицо было укрыто простынёй, из-под халата высовывалась молочно-белая нога, покрытая синими пятнами и паутиной вен.

— Вы Ронни, сосед из верхней квартиры? — детектив в штатском тронул его за плечо. — Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Ронни был как в полусне. На вопросы отвечал механически и, прервав детектива, сам спросил:

— Как вы думаете, это могло быть убийство?

Детектив взглянул на него как на слабоумного:

— В том-то и дело, что убийство. Её задушили в кровати, на шее следы. Я и спрашиваю вас, были ли у неё враги. Ну люди, с которыми имелись какие-то счёты? Вы с ней дружили, все тут говорят. Может, она вам рассказывала?

Ронни напрягся, кровь бросилась ему в лицо. Он перевёл дыхание и как можно твёрже сказал:

— Нет, никого такого не было. Никого не подозреваю. Понятия не имею.