Айрис Мердок - Время ангелов

Его счастье передавалось и ей, хотя она иногда, казалось, готова была нерешительно оттолкнуть его, но не могла полностью избежать его влияния. Теперь она часто пела и вела себя с ним непринужденно. С тактом, который он и в дальнейшем надеялся сохранить, он все еще подавлял в себе неистовые желания, которые часто ощущал. Ему бы хотелось схватить Пэтти, шлепнуть ее и посадить к себе на колени. Их физические контакты оставались как у влюбленных детей. Только изредка он позволял себе поцеловать ее по-настоящему или по-медвежьи крепко сжать в объятиях от восторга и радости.

Если годы отшельничества что-то и дали ему — это было особое свойство любви, которое он не решался назвать чистотой. Скорее, это похоже на новизну. Он ощущал себя мальчиком, влюбленным в первый раз. Юджин никогда по-настоящему не любил бедную Таню. Все его влюбленности остались в детстве, и до сегодняшнего дня ему казалось, что он больше не способен любить.

— Прошлой ночью мне приснилась моя английская гувернантка. Ее звали мисс Элисон.

— Ты любил ее?

— О да, я всех любил, как обычно делают дети.

— Некоторые из них.

— А тебе что приснилось прошлой ночью, Пэтти?

— Я никогда не вижу снов. Что происходило в твоем сне?

— Не могу припомнить. Кажется, это было в нашем загородном доме.

— Как назывался этот дом? Ты говорил мне.

— Он назывался Белая Долина. По-английски это White Clen или White Clade. Его так прозвали из-за берез. Видишь ли, у берез белые стволы.

— Я знаю, что у берез белые стволы, глупый! В Англии есть березы.

— Разве? Да, наверное, есть. Но я не помню, чтобы видел их в Англии. О Пэтти, ты же еще не уходишь?

— Я должна идти, а то опоздаю за покупками.

— Ты получила сахарную мышку?

— Она запрыгнула мне в карман. Может, мне надеть мои новые сапожки?

— Да, конечно. В них ты выглядишь как русская.

— Они немного узковаты. Что, если они станут по дороге тереть?

— Вот еще забота! Ты наденешь свои новые сапожки, как храбрая девочка.

— Я ненадолго.

— Осторожно переходи дороги. Купи мне что-нибудь вкусного.

— Пойдем со мной, помоги мне надеть сапожки. Пэтти и Юджин вышли в кухню. Пэтти выглядела счастливее, чем обычно, и они много смеялись.

— Позволь мне надеть на тебя сапожки. Садись сюда. Юджин встал на колени и снял потрепанные, сделанные из шотландки тапочки Пэтти. Минуту он удерживал ее теплую полную ногу в своей руке. У него было ощущение, будто он держит большую птицу. Он взял сапог, и она, вытянув носок, стала втискивать в него ногу. Сапожки, которые Юджин помог ей купить и которые они теперь так долго обсуждали, были из черной кожи, подбитой изнутри шерстью, и доходили почти до колена. У Пэтти никогда прежде не было таких сапожек.

— Они слишком узкие, я же говорила тебе.

— Ты всегда жалуешься, что туфли тебе велики!

— Но не сначала. Сперва они слишком узкие, а затем становятся большими.

— Давай, проталкивай.

— Никак не могу просунуть.

— Ты не умеешь надевать сапоги. Все дело в том, чтобы добраться до ступни. Проталкивай.

Нога Пэтти достигла ступни сапога, Юджин почувствовал, как ее пятка твердо встала на место.

— Хорошо. Теперь другой.

После множества усилий Пэтти надела второй сапог.

— Теперь шубку. Сейчас ты настоящая русская!

Закутанная в свою кроличью шубку, с завязанным на голове шарфом Пэтти казалась почти шарообразной — такой прелестный сверток, какие можно было увидеть снежным утром на Невском проспекте. Юджин засмеялся над ней, а затем от полного счастья крепко прижал к себе и закружил. Через ее плечо он увидел стоящую в дверях кухни Мюриель Фишер. Она недоброжелательно смотрела на них обоих.

Юджин поспешно оставил Пэтти, опустив руки по бокам. Пэтти повернулась и тоже увидела Мюриель. Она поколебалась, а затем смело направилась к двери. Мюриель отошла в сторону. Юджин, пробормотав «Доброе утро», последовал за Пэтти в холл. Пэтти подошла к входной двери и открыла ее. Обжигая руки и лица, в помещение ворвалась волна ледяного воздуха. Сегодня было не так туманно, но все же снаружи, кроме густого темно-серого света, мало что можно было рассмотреть.

— Уф, Пэтти, как холодно. Не стоит долго держать дверь открытой.

— Выйди на минуту, — попросила Пэтти.

Дрожащий без пальто Юджин вышел на ступеньку, и Пэтти прикрыла за его спиной дверь. Внезапный холод пощипывал и разрумянил их лица, они пристально смотрели друг на друга в полутьме. Их лица, как два цветка, поникли и закрылись.