Айрис Мердок - Время ангелов

— А если она закричит?

— Она не закричит.

Мюриель и Лео стояли лицом к лицу в спальне Мюриель. В комнате было темно и холодно. Солнце сегодня не сияло. Мюриель села на кровать. Ее подташнивало от волнения и дурных предчувствий.

Как она приняла решение привести Лео к Элизабет — Мюриель до сих пор не могла понять. Разумеется, Шэдокс без колебаний дала ей такой совет, считая это вполне обычным проектом. Она вернулась к этой теме в конце разговора, во время которого она уговаривала Мюриель пересмотреть свое решение насчет университета. Под конец Шэдокс сказала:

— Конечно, познакомь ее с мальчиком и сделай это поскорее. В вашем доме все так неестественно.

Но Шэдокс не знала реальной обстановки. Или немного догадывалась? Она была не так глупа, как казалось.

Шэдокс торопила, считая это дело обычным и заурядным. Но оно не было заурядным. Это непредсказуемый и значительный ход в игре, механизм которой Мюриель сама только наполовину понимала. Ей теперь казалось, что она какое-то время играет в нее, понимая, что последствия неизбежны. Мюриель была взволнована и напугана, и хотя и пыталась обсудить все с Лео спокойно — ей не удалось. Ее настроение заразило его, и теперь он был так же взволнован, как она.

Почему этот поступок, на первый взгляд как будто просто нарушавший обычный порядок, стал казаться настолько необходимым? Когда Мюриель размышляла над ним, она как будто снова слышала голос отца, произносивший: «У нас есть бесценное сокровище, которое мы должны вместе охранять». Она слышала, как он говорит: «Элизабет — мечтательница» — и повторяет: «Она пытается покинуть нас», и видела застывшее, напряженное лицо Карела, его улыбку, так напоминающую гримасу боли.

Необходимость расшевелить Элизабет, пробудить ее, сделать что-то неожиданное, просто увидеть, что она разговаривает с кем-то другим, в сознании Мюриель связывалось с ее собственным самосохранением. Уединенность Элизабет, паутина, которую, по словам Карела, она плела, пугала и Мюриель тоже. Некий процесс, и так продолжавшийся слишком долго при ее участии, необходимо остановить. Если этого не произойдет, Мюриель боялась, хотя и не понимала причин своего страха, что в конце концов окажется окончательно запертой с Элизабет и Карелом. Не только ради Элизабет, но и ради себя необходимо поднять голос, закричать, открыть окна, затопать ногами.

Кроме того, было еще одно обстоятельство. Мысль дать Лео свободу относительно Элизабет безраздельно овладела Мюриель. Она приятно волновала ее. Они оба были такими красивыми! Идея соединить их вместе, если даже это будет означать — просто поместить их рядом в одной и той же комнате, занимала ее воображение, как спаривание редких животных. Глубокая странная любовь, которую она испытывала к кузине, переплелась с этим планом, и не удивительно, что и Лео дрожал от ожидания, видя ее тревогу. Мюриель была и взволнована, и напугана. Она боялась Карела, хотя и говорила себе: «Он ничего не сможет мне сделать» Но Мюриель понимала, что он может кое-что сделать. Точно так же, как в детстве, хотя он никогда не бил ее, она знала об ужасных наказаниях. Боялась она и Элизабет.

Мюриель выглянула из комнаты и прислушалась. Ничего не было слышно, кроме шума проходящего поезда и знакомых звуков — Пэтти отсылала от дверей Антею Барлоу. Она снова повернулась к Лео.

— Кажется, я подхватил простуду, — сказал Лео. — Ей это, наверное, не понравится.

— К черту твою простуду.

— Я смертельно боюсь. Может, стоило предупредить ее?

— Она бы сказала, что не примет тебя.

— Похоже, она очень необычная девушка. Может, у нее не все в порядке с головой?

— Нет, конечно нет. Она милая и умная, ты увидишь.

— Ты думаешь, я ей понравлюсь?

— Уверена.

— Но что она скажет? О чем мы будем говорить?

— Не знаю, — сказала Мюриель. Она действительно не знала. Она даже не была уверена, что Элизабет не закричит. — Ты не сделаешь ничего глупого, Лео? Я хочу сказать, ты не набросишься на нее или что-то в этом роде? Она вела очень уединенную жизнь.

— Наброшусь на нее?! Я не знаю, хватит ли мне смелости заговорить с ней?

— Хватит, ты все сделаешь хорошо. Просто будь естественным.

— Естественным! Что за надежда!

— Ладно. А сейчас, я думаю, нам пора идти.

— Мюриель, мне этого не выдержать. Я боюсь. Неужели нельзя сделать это как-то по-другому?

— Нельзя.

— И мы должны идти сейчас?

— Сейчас.

— Дай мне минуту, — попросил Лео.