Клиффорд Ирвинг - Мистификация

Я схватил его за руку. Пришлось приблизиться к нему, чтобы он смог услышать мой задушенный голос.

– Арестовать меня? За что?

– В Нью-Йорке совершено мошенничество. Вот за что. Либо ты обманул "Макгро-Хилл" и украл кучу денег; либо Хьюз провернул махинацию, уверяя всех на свете, что никогда тебя не знал и никогда не брал денег; либо же кто-то надул тебя, выдавая себя за Хьюза и присвоив деньги. Что бы там ни было, преступление в любом случае налицо.

К тому времени как мы добрались до дома Марти, приехал его шурин, адвокат по уголовным делам, а также Фрэнк Маккалох и Джон Голдман. Они уже ждали в гостиной целых два часа.

– Тебе имеет смысл с ними поговорить, – посоветовал Марти.

Маккалох и Голдман встали, как только я с Марти на буксире вошел в комнату.

– Мы добыли несколько фотографий, – сказал Фрэнк. – И думаем, что один из этих людей Джордж Гордон Холмс.

Нужно было продолжать игру. Я пролистал фотографии, сразу узнал Роберта Майо, еще одно лицо показалось знакомым. Это был Грегсон Батцер, юрист Хьюза. Я уронил фотографии на стол:

– Здесь нет Холмса.

У Маккалоха лицо вытянулось от разочарования.

– Посмотри хорошенько вот на этого, – настаивал он, подсовывая мне фотографию улыбающегося кудрявого мужчины с глазами слегка навыкате. – Ты уверен, что это не Холмс?

– Да, Фрэнк, абсолютно точно.

– Это Джон Мейер. Черт возьми! – выругался Маккалох. – Я бы поставил сотню баксов, что это он.

– Побереги свои деньги, – сказал я, глубоко вдохнув. – Мне нужно кое-что сказать вам обоим, но это только между нами.

Они кивнули в знак согласия, и я поведал им краткую версию истории, которую за тот вечер рассказал уже дважды.

– Так что не тратьте время. Эдит и есть верный слуга.

Они оба уставились на меня, не в силах что-либо сказать. Но перед уходом надо было их убедить еще кое в чем. Они проводили неофициальное расследование, хотели вычислить Холмса, а через него, может быть, и самого Хьюза. Понятия не имею, что они смогли бы раскопать и из каких источников добывали информацию, но одной вещи я боялся – того, что с мистификацией поделать уже ничего нельзя, а вот с моей жизнью – можно.

– Это тоже не для записи. Хочу попросить вас об одолжении – не делайте пока ничего. Если вы будете копать достаточно глубоко, вы можете выяснить, что в Мексике я был не один, а с женщиной по имени Нина ван Палландт. Если об этом узнает Эдит, – я чиркнул ребром ладони по горлу, – мне конец.

Речь возымела некоторое действие, хотя мой голос скрипел, как несмазанная телега. Но Фрэнк и Джон услышали и кивнули. Я доверял им, и совершенно зря. Ведь они тоже доверяли мне, а я отплатил им отнюдь не той же монетой. Вот такая ирония судьбы.

Мы с Марти не ложились до часу, бесплодно размышляя, что же теперь делать.

– Если дело дойдет до суда присяжных и тебе есть что скрывать, – нервничал он, – тогда прибегни к пятой поправке. Если не обманываешь, то просто говори всю правду.

Я принял это к сведению, но все еще не мог сказать ему всю правду. Будь он всего лишь моим адвокатом, я, возможно, и рискнул бы, но, поскольку он был еще и моим другом, я должен был не только сознаться в мистификации, хуже того – мне пришлось бы признать, что я обманул его самого, втянул в аферу, сделал из него дурака. Марти всегда был предан мне. Поскольку я все еще надеялся, что смогу успешно довести мистификацию до победного конца, я не понимал своего ужасающего вероломства. В моем предисловии книга фактически посвящалась Акерману. Однако все обернулось притворством.

Он разбудил меня на следующий день в семь часов тра жужжанием переговорного устройства. Встретились мы в гостиной. Лицо Марти осунулось от усталости.

– Парень, не думаю, что смогу чем-то тебе помочь. Я адвокат по гражданским делам, а твой случай не входит в мою компетенцию. Это уголовное разбирательство, и тебе нужен специалист по уголовным делам.

Позднее он повторил то же самое перед прессой, а для меня добавил:

– Я нашел для тебя одного из лучших, его зовут Мори Нессен. Он приедет сюда через полчаса.

Это была моя последняя встреча с Марти Акерманом. Вследствие дальнейших бурных событий его дружеское отношение сменилось горьким разочарованием.

Когда Нессен приехал, меня попросили подождать в кабинете, пока мой друг его проинструктирует, затем позвали обратно в гостиную. Морис Нессен пожал мне руку. Стройный, привлекательной внешности, прилично одетый, с копной непослушных волос, доходивших до воротника. В своем стильном сером в белую полоску костюме с цветастым галстуком он выглядел так, будто явился в дом Марти прямиком из Йеля. В действительности ему уже исполнилось сорок пять, и он занимался не только уголовными преступлениями, чаще представляя истцов или ответчиков в гражданских разбирательствах. Однако теперь он стал прежде всего моим адвокатом. За очками в стальной оправе его глаза, казалось, смотрели во все четыре стороны сразу.